Сеймур начал отходить, его взгляд смягчился:
— О каком ремесле вы говорите?
— Оружейника.
— Оружейника? — рассмеялся Сеймур. — Так вы всерьез думаете, что мы пользуемся оружием? — Болан проигнорировал этот выпад:
— Я умею его изготавливать, улучшать, ремонтировать, делать к нему боеприпасы и, конечно, пользоваться им.
Сеймур веселился вовсю:
— Даже если предположить, что мы являемся теми, за кого вы нас принимаете, то вы явно перепутали эпохи. Мы ведь не в Чикаго тридцатых годов. Мы в Питтсфилде начала семидесятых.
Он покачал головой и добавил:
— Вы заблуждаетесь на наш счет, сержант. — Болан подбородком указал на одного из телохранителей, державшегося в тени бунгало.
— Вон тот вооружен, — сказал он. Затем, ткнув пальцем, показал на другого:
— Этот тоже. Когда я вошел сюда, то насчитал пять вооруженных парней. У вас есть гражданская армия. И в ее рядах — вакансия. А я ищу работу.
— Вы собираетесь дезертировать? — спросил Таррин. Солдат покачал головой:
— Вы знаете, что такое инструктор по стрельбе в общественной школе, Таррин? Это ничто.
— Поподробнее, пожалуйста, — заинтересовался Сеймур.
— Это своего рода соболезнование со стороны армейского начальства. Меня перевели на другую службу в рамках программы военной подготовки в Франклиновской высшей школе в Питтсфилде, ведь армия поставляет инструкторов. Но это значит дать солдату пинка под зад. Нам предоставляется жилье, у нас есть рабочее время, как у других преподавателей, и мы живем как гражданские лица.
— Вы собираетесь успевать на двух работах? — Болан улыбнулся:
— Так ведь я не единственный инструктор. Меня перевели сюда, потому что мне требовалась официальная должность. В школе уже работает один парень. Мне нужно будет подменять его время от времени, и еще… может быть, я проведу пару занятий по пользованию оружием и поприсутствую на практических стрельбах. Но мне дали понять, что я смогу приходить и уходить в любое время, когда мне будет удобно.
— Это совсем не похоже на ту армию, которую я знал, — сказал Таррин.
— Так точно, — согласился Болан. — Но в конце года истекает срок моего контракта. К тому же у меня на руках еще и младший братишка, а это, знаете ли, ответственность. Мне дали это место, чтобы как-то пристроить до конца года. Думаю, начальство предполагает, что к концу года я либо подпишу новый контракт, либо закончу военную карьеру.
— Мне кажется, что вас должен устраивать такой поворот событий, — произнес Сеймур.
— В конце концов… мне нужно теперь присматривать за братом, — заметил Болан. — И я вам уже говорил, что у меня нет за душой ни цента. Я собираюсь рассчитаться с армией в декабре. А это время перехода к гражданской жизни кажется мне несколько затянутым.
Он снова широко улыбнулся: