Веселье разом слиняло с лица Диджордже.
— Откуда вы знаете?
— Мы с ним уже встречались.
Болан проворно расстегнул рубашку и, распахнув ее, показал длинный шрам по левому боку.
— Эту борозду пропахала пуля 45-го калибра, — процедил он сквозь зубы. — Работа Палача…
— Не произносите это слово!
— Какое слово?
— Не называйте этого негодяя по кличке! Ну-ка, покажите вашу царапину.
— Значит, по-вашему, это царапина? — возмутился Ламбретта и еще выше задрал рубашку, демонстрируя зарубцевавшуюся рану.
Диджордже удивленно прищелкнул языком.
— Вам повезло, Фрэнки! Пару сантиметров правее и… — он с видом знатока осмотрел рану.
— Заживает хорошо. Сколько прошло времени? Около недели?
— Почти.
Ламбретта застегнул рубашку и заправил ее в брюки.
— Да, вам крупно повезло, — повторил Диджордже. — Вас бы следовало назвать Фрэнки Счастливчик. Мало кто может похвастать тем, что ему удалось потягаться с самим Боланом. Кстати, вы уверены, что это был он?
Напряженность, царившая до сих пор в атмосфере салона, постепенно рассеивалась, уступая место чувству законного уважения к человеку, рискнувшему лицом к лицу сойтись с Боланом. Лже-Ламбретта тут же почувствовал перемену.
— Он, а кто же еще! Мы столкнулись с ним нос к носу в Дезерт Джанкшн, во вторник вечером.
— Это меньше чем в километре отсюда, — начиная нервничать, уточнил Диджордже.
— Да. Я ехал сюда, чтобы ознакомиться с обстановкой. Он тоже, как я полагаю. Так мы и встретились.
— В перестрелке вы попали в него? — быстро спросил Диджордже.
— Не думаю. Все произошло очень быстро, неожиданно. Наши машины оказались рядом на перекрестке: горел красный свет. Я увидел его, и Болан понял, что я узнал его. Мы обменялись несколькими выстрелами, потом Болан не стал ждать продолжения, развернулся и был таков. Я подумал, что нам еще представится возможность встретиться. А носиться за ним по городу и стрелять из машины мне не хотелось, к тому же еще эта рана…
— Что у него за машина, Счастливчик?