— Нони, — осторожно начал Гюнтер, — Нони, тебе нездоровится?
Но она не остановилась и даже не подняла глаз. Она продолжала мять одежду в корыте, раскачиваясь взад-вперёд на коленях, словно это говорил не Гюнтер, а ветер шумел у неё за спиной.
— Нони? Что ты делаешь? Что-то случилось? — Его охватил внезапный страх. — Что-то случилось с Рози? Где она?
Он посмотрел на маленького сынишку у себя на руках. Рыдания ребёнка перешли в икоту.
— Коль, где Рози? Что случилось с твоей сестрой?
Мальчик указал на распахнутую дверь хижины.
Подбежал Ханкин, и Гюнтер всучил ему ребёнка.
— Оставайся здесь, присмотри за своим братишкой.
Скрепя сердце, Гюнтер поплёлся к дверям и замер на пороге. На мгновение он подумал, что ошибся домом. Стол и стулья, составлявшие интерьер крошечной комнаты, исчезли. Полки, где Нони держала целый ассортимент деревянных блюд, кубков, банок и коробочек, опустели. Единственное, что осталось — пара соломенных матрасов с одеялами на двух кроватях, стоящих у стен, да один единственный горшок.
Рози сидела на полу, прислонившись к грубой шершавой стене. Она никак не отреагировала на появление отца.
— Кости Господни, что здесь случилось?
Она не шелохнулась и даже не взглянула на него.
Он наклонился и сжал её плечо.
— Дочка, скажи, кто это сделал?
Рози поднялась на ноги, в её глазах блестели слёзы.
— Это всё я. Это моя ошибка. Так думает мама и Ханкин, и ты тоже. Коз увели, маминых коз. Надо было дать им тогда поговорить со мной. Не стоило меня прятать. Теперь вы считаете, что это я во всём виновата!
Гюнтер протянул руку, пытаясь её успокоить.
— Рози? Зачем…
Но она оттолкнула его и выбежала вон. Гюнтер бросился было за ней, но она так неслась вдоль берега реки, словно пыталась перегнать собственную тень.
Гюнтер схватил Нони за руку, прекратив безумную стирку, и поднял её на ноги.
— На наш дом напали? Нас ограбили? — Он тряхнул её. — Нони, ради Бога, скажи мне.
Она вырвалась из его объятий и устремила взгляд в сторону Линкольна, на роскошный собор и возвышающийся над ним замок на вершине холма. Когда она, наконец, заговорила, её голос был ровным и холодным, словно болотная топь.