– Считаешь меня глупцом, брат? – спросил Русс с угрожающим простодушием.
– Я считаю тебя безрассудным. Считаю, что ты рискуешь, ступая по тому же пути, что и Магнус с Лоргаром, заигрывая с жрецами. Куда подевалось твое осуждение? Где тот волк, что выступал на Никее?
Это задело Русса, и его улыбка погасла.
– Никея была еще одной уловкой, очередной манипуляцией. Почему, по-твоему, наши враги вынудили нас отказаться от библиариуса? Почему меня обманом заставили убить Магнуса?
– Ты теперь жалеешь об этом? – удивился Дорн. – В последний раз ты хвалился этим.
– Я хвалился. Так и было. Я горжусь тем, что сделал. Когда на него напали, Магнус прибег к силам, которые никогда не должен был выпускать, и только за одно это заслужил то, что получил. Но события могли пойти иначе. Гор обманул меня, потому что он боится силы варпа. Он страшился чар Магнуса. Это и есть враг. Это и победит их.
Дорн грустно вздохнул и посмотрел на свой планшет с планами.
– И об этом говорил Магнус.
Сангвиний очнулся от мрачных размышлений.
– Ты считаешь, что ошибался на Никее, Леман?
– Возможно, – честно ответил Русс. – Но я не ошибался, призывая к наказанию Магнуса, как и не ошибался, настаивая на запрете библиариуса. Кто знает, куда привел бы путь Магнуса, оставь мы его в покое? Он мог бы выиграть войну, но не получили бы мы второго Гора или даже двух? Библиариус мог оказаться такой же отравой, как и трижды проклятые ложи.
– Великий поборник Никейского указа, который сохранил своих чародеев. У тебя много качеств, мой брат, – сказал Дорн. – Но я бы никогда не сказал, что лицемерие одно из них.
– В самом деле? Жрецы моего Легиона и грозовые пророки Джагатая отличаются от библиариев. Наши воины опираются на старые традиции. На самоограничение. Магнус не верил в ограничения. Это было его ошибкой.
– Подобные традиции были объявлены нашим отцом вне закона на каждом мире, – горячо заявил Дорн.
– Мы увидели, куда привело нас Его молчание о варпе, – усмехнулся Русс.
Сангвиний молча кивнул в знак согласия.
– Леман прав, – сказал Хан. – Наши провидцы черпают силы не прямо из варпа. Их дары опосредованы. Мы знаем пределы.
– Пределы силы? – спросил Дорн. – У силы нет пределов. Каждая частица силы порождает больше голода. Его нельзя утолить. Душа человека должна быть крепостью.
– Не пределы силы, Рогал, – пояснил Джагатай. – Я говорю о пределах человеческой мудрости. Ты ищешь просвещения не в том месте. Мудрость – тот предел, который должен соблюдаться.
– Так теперь смирение сможет укротить силы варпа, – сказал Дорн. – Это нелепо.
– Смирение – один из путей, – ответил Джагатай. – Наш отец – псайкер, как и Сангвиний, и Малкадор.
– Чем больше враги имеют дело с варпом, тем больше они страшатся его, – сказал Русс. – Мы должны воспользоваться этим, – он поднял руки, – осторожно, чтобы выиграть эту войну.