- Лизанька!
- Тетушка, - Лизавета тетушку обняла. - Мы уже говорили. Нехороший он человек, недобрый. И мысли у него поганые, и устремления от светлых далеки. И не надобно нам такого счастья, сами справимся.
- Он Ульянке пряничка принес, - пожаловалась тетушка, то ли ревность надеясь вызвать, то ли предупреждая.
- Скажи Ульянке, что этакие пряники поперек горла встать могут. И вообще, ей не о пряниках думать надобно, а об учебе...
Тетушка вновь вздохнула, но перечить не посмела.
Она и супругу-то покойному, человеку военной выучки и привычек казарменных никогда-то не возражала, полагая, что он-то знает лучше. А как не стало его, так и растерялась, и в растерянности этой прилепилась к братову семейству.
Ее не гоняли.
Не обижали.
Не полагали никчемною, какою она сама себя считала втайне - ни хозяйства не сберегла, ни детей народить не сумела, - но обходились со всем уважением. А что уж после приключилось... добрейшая Ефросинья Аникеевна втайне осознавала, что сама она не справилась бы.
Лизавета...
Ах, такой крепкая рука нужна, и только где ж ее взять-то? И может, оно к лучшему? Пусть при дворе окажется, оглядится, небось, там женихов - не то, что в пригороде, один кривой, один хромой и два пропойцы горькие. Нет, авось найдет кого по душе...
Ефросинья Аникеевна постановила себе сходить в храм и свечку поставить.
За здравие.
А еще к бабке одной заглянуть, про которую в околице сказывали, будто бы она на куриных яйцах гадать умеет и так ловко, что все сказанное всенепременно сбывается. Что же до соседушки, то, положа руку на сердце, он и самой Ефросинье Аникеевне доверия не внушал, однако же... разве в Лизаветином возрасте перебираются?
Какой ни дюж, а все муж...
...но раз уж так...
- Ох, тетушка, как вы тут без меня, - Лизавета села на кровать и руки сложила. Накатило вдруг... сердечко застучало, забилось пойманной птицей, голова кругом пошла.
И рукам стало холодно.
А если... она никогда не оставляла свою семью надолго, да что там... стоило уйти, как поселялось недоброе чувство, что, вернувшись, кого-то да не застанет, что уйдет вдруг тетушка - она слаба здоровьем и сердечные настойки пьет, да только помогают они слабо.
Или сестрицы.
Или...
Страх был необъясним, и справляться с ним получалось, пусть и требовались для того немалые усилия.