Ллойс шумно вздохнула. Гектор, Гектор… Как же ты, наверняка, расстроился, когда «воплощение ярости» разрубило твоего двоюродного братца на две половинки. Впрочем, все было по-честному. Ну, почти. В том бою на нее никто не ставил. Всем было понятно, что у еле стоящей на ногах раненой девки против одного из лучших боевиков «Серебряной крови» нет не единого шанса…
Самой наемнице крупные поселения больше напоминали трупы. Самые обычные, провалявшиеся пару недель на солнце, кишащие червями, исходящие гнилью, отвратительно воняющие куски тухлого мяса. А еще в городах Ллойс всегда не хватало воздуха. Самого обычного, пахнущего ржавчиной и занесённой ветром пылью пустошей. Сгустившаяся, пропитанная миазмами концентрированной жизни атмосфера давила на плечи, сжимала горло, лезла в глаза, медленно, но верно разжигала спрятавшуюся глубоко внутри, скованную цепями длительных медитаций и дыхательных упражнений ярость.
Подходя теперь к раскинувшемуся у стен базару, Элеум поймала себя на мысли, что на полном серьезе прикидывает, как бы половчее схватить какого-нибудь зарвавшегося прохожего и отрубить ему голову. Или еще лучше, оторвать. Медленно и со вкусом. А потом сыграть ею в мяч. Может, вон того, толстого и кривоногого, загорелого до черноты, нацепившего на себя шапку со знаками клана Южных ханов мужика, что только что наступил ей на ногу? Или вон того, разодетого в пижонский, попугаичьей расцветки довоенного кроя костюм, хлыща с красными то ли от недосыпа, то ли от лишней дозы выпивки глазами, что при виде ее приближения брезгливо поджимает губы и жестом подзывает поближе чуть отставшего охранника? Или вон тех, скалящихся из темноты переулка, секунду назад буквально раздевших ее взглядом, а сейчас в полголоса обсуждающих: стоит ли попытаться отжать у мутки явно слишком большой для нее рюкзак, что в этом рюкзаке может быть, и насколько реально будет запугать и затащить ее куда-нибудь подальше от лишних глаз.
С быстротой, говорящей о богатом опыте, стая шакалов, взвесив все за и против, сошлись на мнении, что им «не охота мараться» и «еще заразу какую подцепишь», и растворилась в тенях. Элеум чуть заметно усмехнулась. Ну, конечно, заразы они боятся, наверняка, оценили висящее у нее на поясе, уравновешенное обрезом рубило, прикинули, кем надо быть, чтобы такой клинок с собой таскать, и решили подобру-поздорову смыться. Даже не шакалы, но плесень. Неожиданно приступ раздражения схлынул так же стремительно, как начался, и Элеум, привычно задержав дыхание и досчитав до десяти, зашагала дальше по направлению к кричаще пестрому разливу палаток, навесов и тентов ярмарки.
Взгляд наемницы лениво скользил по прилавкам, лоткам, импровизированным стойкам и витринам. Рынок Бойни приятно удивлял. Судя по всему, ярмарка, действительно собирала большую часть купцов, рискующих торговать с кочевниками. Чего здесь только не было. Выставленные на всеобщее обозрение круги крепко попахивающего козлятиной сыра соседствовали с запчастями для грузовиков и каров, стойки с топорами и копьями примыкали к тюкам пакли, которые в свою очередь жались к ровным штабелям канистр с кислым молодым вином и прозрачным, как слеза, мало чем уступающим по крепости неразбавленному спирту, картофельным самогоном. Немного замедлив шаг, наемница принялась внимательно оглядывать прилавки. Может, удастся найти что-нибудь из медикаментов? С девочкой надо что-то делать. Переход через горячее пятно Мертвого языка явно дался ей нелегко. А это отравление дурацкой полуящерицей-полурыбой? Саму Элеум тоже, конечно, разок вывернуло, но девчонку колотило почти сутки… Так не пойдет. Надо что-то делать.
Конечно, нанокультуры не очень подходят для мутантов, но, во-первых, Кити внешне от человека не очень-то и отличается, что дает надежду на то, что ее генетический код также не слишком расходится с общепринятым.
Во-вторых, серьезную несовместимость проявляют, в основном, «тяжелые», влияющие на работу центральной нервной системы бланки [32], а ей нужно что-то совсем простое… Может, что-то типа «Митридата», поглощающего и выводящего из организма большинство попавших в пищеварительный тракт токсинов и ядов, или «Полевого хирурга», способного подлатать мелкие травмы и снять боль? Было бы неплохо. К сожалению, учитывая агрессивную торговую политику Железнолобых, перебивающих почти любую цену, большая часть торговцев последние несколько лет предпочитала сдавать наноколонии именно им… Да и цены на наниты взлетели до небес… Ладно. В конце концов, если она не найдет желаемого, можно попробовать обратиться в местную клинику. Вряд ли там найдется то, что нужно, но хотя бы коленку девочке можно будет подлатать, а то последний день ковыляет, как подбитая птичка… Пройдя еще несколько рядов, наемница слегка замедлила шаг, а потом остановилась у приглянувшегося ей прилавка.
Торговец, обильно потеющий под своим навесом, несмотря на то, что денек выдался довольно прохладным, усатый толстяк с почти скрывшимися за складками жира глазами, ей не слишком понравился, зато товар очень даже приглянулся. Хороший товар, нужный. Выстроенные ровными рядами, острые как иглы, или же напротив тупоносые, словно бульдожьи морды, туго зажатые в гладкие многообещающие поблескивающие латунные бока гильз, пули всех размеров и калибров, блестящие свежей смазкой стволы винтовок и автоматов, гладкие, налитые тела револьверов и плоские хищные обводы пистолетов десятка различных марок притягивали взгляд, как магнитом, завораживали, что-то нашептывали…
— Эй, мутка? Продаешь или покупаешь? — Оторвал Элеум от созерцания открывшегося ей зрелища неожиданно высокий голос торговца.
— И то, и другое, сладенький, — проворчала наемница и, восхищенно цокнув языком, ткнула пальцем в сторону приглянувшегося ей карабина с полимерным цевьем и громоздким оптическим прицелом. — Почем?
— Полторы тысячи серебром — тебе не по карману, — процедил купец.
Широко улыбнувшись, Элеум продемонстрировала торговцу два ряда треугольных, акульих зубов, не торопясь расстегнула клапан одного из висящих на поясе подсумков, хитро подмигнув толстяку, постучала ногтем по его содержимому, после чего аккуратно щелкнув застежкой, развернулась и зашагала прочь.
— Эй! Вернись!.. Вернись!.. Тысяча, нет восемьсот! И патронов, сколько скажешь!..
Возможно, толстяк понял, что совершил ошибку, и надо было вести разговор в другом ключе. Возможно, свою роль сыграла жадность. Элеум не оборачиваясь, зашагала дальше. На этот раз она просчиталась, и тот, кто выглядел глупым боровом, действительно, оказался обыкновенной свиньей.
У следующего шатра торговали одеждой. Денимовые и брезентовые, явно пошитые вручную штаны, всех форм и размеров, матово блестящие, пахнущие кожей и жирной смазкой куртки и плащи-пыльники, груды перчаток без пальцев, целый развал широкополых шляп… Элеум чуть замедлила шаг.
— Вали давай! — Неожиданно рявкнул продавец, высокий, грузный мужчина в длиннополом плаще с вышитым на рукаве серебряной нитью полумесяцем. — Я с мутами не торгую!
Остановившись, Ллойс медленно опустила руку на кобуру обреза и, медленно развернувшись к продавцу, растянула губы в ухмылке.
— Ты что-то сказал, милый? — Поинтересовалась она елейным голосом. — Что-то про скидку, да?
— Я сказал… — Торговец стрельнул глазами в сторону подобравшихся охранников и, выпятив губу, сплюнул под ноги. — Что не торгую с мутантскими шлюхами.
— А-а-а. — Окинув взглядом ухмыляющихся охранников, Элеум отпустив оружие, не торопясь, извлекла из-за пазухи самокрутку, прилепила ее к губе, похлопала себя по груди, после чего пожала плечами и щелкнула пальцами. — Так бы и сказал, сладенький. — Протянула она, медленно гася в кулаке огненный шар величиной с крупное яблоко. — А у тебя товар хорошо горит? Пожара не боишься?
— Да я… Я… Я… — Продавец захлопал глазами, и побледнев, повернулся к охране. — Да сделайте же что-нибудь…
Охранники переглянулись, но не двинулись с места.