— Но… зачем он мне… — Выдохнула девушка, поспешно отходя от тела, с трудом подавляя очередной приступ рвоты. — Ллойс, я струсила… струсила… Я даже не попыталась…
— Что, уже передумала? — В голосе Элеум послышалось раздражение. — Не пойдет, кисонька. Раз начали, значит начали. Ты научишься драться… Ну, или сдохнешь. Это пустоши, принцесса. Так что, мотай сопли на кулак, и вперед. А что до того, что струсила… Штаны сухие?
— Что? — Непонимающе моргнула девушка.
— Если не обделалась, а только проблевалась, значит, в следующий раз не сдрейфишь, — охотно пояснила наемница. — А вот если бы лужу напрудила, ну или в портки навалила, то повозиться бы с тобой пришлось долго… Закончила? Тогда пошли.
— Пошли… — сжимая в охапке сапоги и кобуру с оружием, кивнула бледная, как мел, Кити, — и Ллойс… спасибо…
— Пользуйся, — благодушно усмехнулась Элеум. — Не рефлексируй, принцесса. Просто с тебя вечером сказка. Что-нибудь позитивное. Мне вот про этих… как их… про хоботов понравилось. Продолжение, ведь, есть?
— Хоббитов… — Рефлекторно поправила девушка. — Есть…
— Ага… Их самых. Прикольные коротышки. — Неожиданно повернувшись к зарослям малины, Элеум уперла руки в боки. — А тебе, сладенький, что, особое приглашение нужно? Или желаешь пообщаться с рейдерами?
— Ллойс, ты чего, — удивилась было Кити, но тут заросли затрещали, и из них выбрался высокий, болезненно худой мужчина, держащий на плече громоздкий футляр.
— Зоркие глаза. — Слегка поклонился он. Худое морщинистое лицо незнакомца раскололось в широкой улыбке. — Рад встрече.
— Скорее, острый нюх. Воняешь гарью и смазкой, как будто в старом машинном масле выкупался. Кстати, спасибо, что не угнал мой грузовик, — пыхнула самокруткой Элеум, внимательно оглядывающая мужчину.
— Я бы не стал. Секретка в стартере и заложенная под бензобак фосфорная граната подсказали мне, что это будет… бесчестно.
— Я надеюсь, ты не думаешь, что это все сюрпризы, — довольно ухмыльнувшись, наемница, как бы невзначай шагнула в сторону, закрывая собой застывшую от неожиданности Кити.
Глаза Ллойс внимательно прощупывали фигуру незнакомца. Неожиданно плечи её расслабились, развернувшись к монаху спиной, Элеум, сосредоточенно пыхтя папиросой, принялась подбирать брошенные на землю сапоги. Закинув их на плечо, наёмница повернулась к настороженно разглядывающей незнакомца девушке и заговорщически ей подмигнула.
— Пустоши учат нас быть осторожными. — Снова слегка поклонился мужчина и поправил весящий на плече массивный футляр. — Ты не думаешь, что запах твоего табака наведет на нас собак?
— Во-первых. Это не совсем табак. Во-вторых, не думаю, что у них есть собаки, но лучше давай обсудим это в дороге. — Фыркнула наемница, отбросив в сторону окурок, поправила слегка сбившуюся набок, висящую на поясе кобуру с обрезом.
— Мудрая мысль. — Кивнул мужчина и, неожиданно повернувшись к девушке, вновь склонил голову в поклоне. — Можешь звать меня Конрад Берг, дитя.
— Потом полюбезничаешь, святоша, — буркнула Элеум и, развернувшись, зашагала прочь. — И не лезь к кисоньке.
— Сколько боли, — покачал головой, провожая взглядом удаляющуюся Элеум, незнакомец. — Именем Его, сколько боли.
— Вы… монах? — С удивлением посмотрела на мужчину Кити.
— Милостью Его, дитя. — Кивнул мужчина, и буквально, выдернув из рук девушки куль одежды, поспешил вслед за Элеум. — Но твоя сердитая подруга совершенно права, не стоит здесь оставаться. Небо не любит, когда проливается лишняя кровь.
*****