— В двенадцатый, — получается куда радостнее, чем я рассчитываю, и папа даже поднимает на меня свой скептичный взгляд.
— Да, ну? Я думал, больше, — его лицо остаётся серьёзным и непроницаемым. — В общем, так, Стас. Залог я вношу последний раз, так что, если ещё раз тебя поймают менты, будешь сам выкручиваться. Так же и с правами. Отмазывать тебя больше не собираюсь. Лишишься и мотоцикла и прав. Понял?
Поджимаю губы и прислоняюсь спиной к столу. Взбалтываю сок лёгким движением руки.
— Ты всегда так говоришь и каждый раз всё равно вытаскиваешь меня, — замечаю я.
— Зато в этот раз я урезал твои карманные в два раза, — поднимается на ноги и осматривается.
— Да пожалуйста, — бурчу я. — Можешь вообще их не оставлять. Сам заработаю.
— Ага, знаю я, как ты заработаешь, — взгляд отца пристально скользит по пространству, пытаясь найти что-нибудь, к чему можно было бы придраться, но в моей квартире всегда идеальный порядок. — В пятницу у нас семейные ужин, так что соизволь явиться.
— Пусть братец тебя развлекает, — ставлю банку на стол и скрещиваю на груди руки. — Я не собираюсь участвовать в вашем цирке.
Взгляд отца добирается до меня и замирает. Становится неловко, но я не отвожу глаза в сторону.
— Моё терпение на исходе, Стас. Ещё одна выходка, и отправишься в закрытый пансионат какой-нибудь за границу. Или в военную академию. Мне без разницы, — смотрит на наручные часы, проверяя время. — Лишь бы из тебя дурь выбили. Вот армия, кстати, хорошая идея…
Отец вздыхает, направляется в сторону двери так вальяжно, словно он — король этого мира, но у выхода останавливается и снова смотрит на меня.
— Я тебя предупредил. Этот раз точно был последним. Через неделю я улетаю в Гонконг, так что за тобой присмотрит брат. Будь добр, не выводи его из себя. В отличие от меня, он не такой терпеливый.
Я кривлюсь, но ничего не отвечаю.
— И про ужин не забудь.
— Ага.
Я всё равно не приду.
Отец недоверчиво смотрит на меня, уже собираясь уйти, но, словно вспомнив что-то важное, замирает.
— И да. Следующие месяцы ты сидишь тихо и не высовываешься. Парнишка, которого у вас на вечеринке отправили в кому, — сын депутата, Антона Григорьева. Он — большая шишка, так просто не успокоится и в любом случае докопается до правды. Если ты замешан в этом, лучше сказать мне сразу, иначе будут большие проблемы. Не хотелось бы твоё тело вылавливать из реки.
Я замираю. Так, тот парень — сын депутата? Тогда у нас точно огромные проблемы. Если они узнают, что во всём виноват Назаров, ему конец. А отец сделает всё, чтобы вытащить меня из дерьма, даже сдаст Костяна.
— Я уже сказал полиции, что был в другой части вечеринки и ничего не видел, — сдержанно говорю я.
Отец прищуривается, пытаясь уличить меня во лжи. Явно не верит ни единому слову.
— Я очень на это надеюсь, — бросает он, прежде чем выйти из квартиры.