Он расхохотался, а девушка снова задумчиво уставилась на реку.
Обычно, когда Вэд приходил в «Мекку», девушка опасалась, как бы матушка Эйкс не застала ее за беседой с полицейским. В этот раз Вэд удалился раньше, чем появилась ее тетка.
Матушка была в городе и возвратилась с человеком, который вызывал в Лиле глубокое отвращение. Звали его Риггит Лен. Это был высокий, худощавый человек с аскетическим лицом, которое могло показаться привлекательным, если бы не подергивалось. Он был всегда нарядно, даже по-фатовски, одет, хотя на нем и не было никаких массивных цепей и брелоков, которые носили все. Но раздражала Лилу его манера душиться. Матушка Эйкс, напротив, считала своего знакомого образцом хорошего тона и элегантности. Матушка Эйкс избегала говорить о том, чем занимается мистер Лен, но Лила предполагала, что он имеет какое-то отношение к морякам и пароходствам, ибо слышала, как Лен обмолвился, что побывал в Китае, откуда привез шаль матушке Эйкс.
Вскоре матушка пригласила мистера Лена к себе в комнату. Это место в «Мекке» было святая святых, и сюда разрешался доступ очень немногим. Комната была довольно светлой и дорого обставленной.
Когда Лила тоже вошла сюда, Риггит Лен страшно удивился. Он не видел девушки целый год, и перемена, происшедшая в ней, поражала.
— Подойди-ка поближе, покажись! — Он схватил ее за плечи и повернул.
Девушка вырвалась.
— Не прикасайтесь ко мне! — В ее голосе послышались незнакомые упрямые нотки.
Матушка удивленно посмотрела на нее.
— Но, Лила!
— Девочка права. Я совсем забыл, Лила, что вы уже взрослая.
Лила, не обратив внимания на его слова, выбежала из комнаты.
Впервые девушка позволила себе воспротивиться. Матушка чуть не потеряла дар речи.
— Что это с ней? Я никогда не видела ее такой!
Риггит Лен ухмыльнулся и, вынув из золотого портсигара папиросу, закурил.
— Девочка выросла и нечего волноваться. Признаюсь, она очень похорошела.
— В последний раз, когда вы приезжали в Лондон, вы даже не захотели взглянуть на нее, — сказала матушка.
— В последний раз, когда я приезжал в Лондон, было достаточно причин для того, чтобы не появляться здесь вовсе, — многозначительно произнес он.
Воцарилось молчание.
— Где вы были в этом году?
— На Черном море, в Констанце.
— А как поживает старик?