Когда она глубоко вздохнула и расслабилась, я поцеловал ее киску и посадил себе на грудь.
Она уронила руку с изголовья кровати и провела ею по моим волосам.
— Ты плохой человек.
— Ещё хуже, — я слизнул её вкус со своих губ.
Чарли медленно покачала головой, хотя уголки её губ приподнялись в улыбке:
— Твой язык — это просто сказка.
— Ты ещё ничего не видела, — я улыбнулся, глядя на нее.
Она оглянулась. Я понадеялся, что это было сделано с мыслью взять мой член в рот или опуститься на него своей промокшей киской.
— О нет! — она соскользнула с меня и повернулась, чтобы осмотреть мою ногу. — Там снова пошла кровь. Мы не должны были этого делать.
«Черт». Беспокойство в ее голосе означало, что мой член не попадет в нее в ближайшее время.
— Всё нормально, — я провел рукой по её спине, наслаждаясь мурашками, которыми покрылась её кожа от моих прикосновений.
— Мне нужно проверить, — она откинулась назад, села и потерла предплечья. — И снова разжечь огонь.
Я приподнялся на локтях:
— Я с этим разберусь.
Она повернулась ко мне и положила свою маленькую ладошку мне на грудь. Я позволил ей толкнуть меня на постель, хотя мог бы уложить ее на спину за долю секунды.
— Останься здесь. Я могу справиться сама.
— Я знаю, я видел, — я провел пальцами по ложбинке между ее грудей. «Мне когда-нибудь надоест прикасаться к ней?» — Это повергло Рикки в шок, самый большой в его поганой жизни.
Чарли поёрзала, наверное, чувствуя себя не слишком хорошо из-за дурацкой кончины Рикки, но потом она сказала:
— Он это заслужил.
Я кивнул головой:
— Я не спорю.
В течение следующего получаса она опять обработала мою рану, вновь разожгла огонь и покопалась в нашей корзине с едой, чтобы сделать нам обед из чипсов Cheetos, мяса и с ложкой арахисового масла на каждого.