Снова бахнуло. Нэйт прокрался вдоль борта «Хаммера», когда человек упал на землю, теперь уже с дырой в животе. По моим подсчетам, остался только один парень.
Нэйт потянулся ко мне, прижав к плечу свой карабин двенадцатого калибра, пытаясь поймать в прицел последнего человека. Тень позади Нэйта сместилась.
— Пригнись!
Нэйт бросился на землю, когда я выстрелил дважды: один раз в сердце и один раз в голову. Последний человек нажал на курок, пуля, предназначенная для Нэйта, врезалась в тротуар, не причинив ему вреда. Тот чувак из охраны рухнул вперед, его ружье с грохотом упало на землю.
На шаг ближе к Чарли.
— Ну же, — сказал я и вытащил свежий магазин и вставил его на место, пока Нэйт делал то же самое со своими пистолетами.
Мы поспешили сократить остаток пути к дому, стараясь держаться по сторонам от дороги. Никто больше не встречал нас, пока мы не приблизились.
Позади нас раздался хлопок, и мою спину посередине обожгло болью. Я пригнулся и повернулся, посмотрев вверх, чтобы найти того, кто стрелял в меня.
Там никого не было, только смех сквозь деревья.
— Приятно видеть тебя снова, Конни.
— Чертов Рамон, — проговорил Нэйт. Он опустился на колени и прицелился, пытаясь поймать убийцу. — Ты в порядке?
— Пуля попала в мой жилет, — ответил я ему и дернул подбородком, указав в сторону дома. — Не останавливайся.
— Что? — спросил Нэйт, прищурившись, как будто это дало бы ему возможность видеть сквозь дождь и деревья, прямо туда, где прятался Рамон.
Спина у меня болела, как хрен знает что, но мне нужно было, чтобы Нэйт нашёл Чарли. Я сказал:
— Рамон — это моя проблема. Я с ним разберусь. Иди и чувствуй себя как дома, как мы и обсуждали, а потом найди Чарли и жди меня.
— Ты уверен? — нахмурился Нэйт. — Рамон долбанный псих.
— А кто тогда я?
Нэйт задрал голову и кивнул:
— Хороший вопрос, — сказал он, доставая гранату из-под пальто. — Увидимся внутри, ублюдок.
Чарли.
Я вздрогнула и попыталась прикрыться, когда мужчины уставились на меня. Моя одежда кучкой лежала у ног. От унижения моя кровь кипела, но страх удерживал, как будто пригвоздив меня к месту напротив Винса.
— Хорошенькая. Лучше, чем хорошенькая, правда, — заметил он, докуривая сигару до последней затяжки.