Шела угрюмо пожала плечами и поплелась к воротам.
Парень вежливо предложил её проводить, но она отказалась. Куда провожать девушку, у которой нет дома?
Шела не хотела плакать. Но противные слезинки об этом её не спрашивали, продолжая одна за другой вырываться на свободу.
Она неторопливо брела по улочкам столицы, некрасиво шмыгая носом и размазывая соленую влагу по щекам. Хотелось есть и спать, но ввиду своего ужасного положения, Шела даже представить не могла, где сможет заполучить кровать и тёплый ужин. В кармане одиноко позвякивали две монеты, сталкиваясь друг с другом, когда Шела спотыкалась об очередной выступ на дороге. Их едва ли хватит на приличный номер. Скорее всего ей придётся остановится в грязной таверне и довольствоваться черствой краюхой хлеба.
Внезапно кто-то схватил её за шиворот, вынуждая остановиться.
— Что ты делаешь в этом убогом районе? — спросил мужской голос. Бархатный и слегка мелодичный. Как у эльфа.
— Рыжик, ты что ли? — догадалась Шела о личности удерживающего её парня. Она завертелась, стараясь увидеть его лицо.
— Не называй меня так, человечка! — разозлился он. — Я задал тебе вопрос, отвечай!
— А вы с какой целью интересуетесь? — с подозрением взглянув на него, полюбопытствовала Шела.
— Ты — моя жена. Хотя видят боги, я этого не хотел, — недовольно произнёс эльф. — И я не позволю тебе позорить моё имя, шатаясь по кварталам, кишащим крысами, продажными девками и пьяными похотливыми мужиками! — гневно воскликнул он.
— Но сами-то вы не гнушайтесь этих «ужасных мест», — резонно отметила Шела, окончательно позабыв о провале с академией. Утерев рукавом нос, она взглянула на эльфа.
Тот страдальчески закатил глаза и принялся шарить по своим карманам.
— Можешь не возвращать, — сказал, протянув белый платок с изящно вышитыми в углу золотыми буквами «ТЭ». — Всё ещё хуже, чем я думал. Из такой как ты выбить деревню нереально.
— Я может и деревенская, но хотя бы не оскорбляю незнакомых людей, как некоторые столичные товарищи, — обиженно буркнула Шела, демонстративно вынув из штанов собственный носовой платок и аккуратно вытерев им лицо.
— Это всего лишь констатация факта, а не оскорбление, — фыркнул эльф, убирая свой платок. — Но если кто-то ведёт себя подобно деревенскому увальню, размазывая сопли рукавом рубашки, то в независимости от того, знакомый он мне или нет, я буду вынужден его «оскорбить», призывая к культурному поведению.
— Какой же вы зануда, дяденька, — скисла Шела
— Какой я тебе дяденька?! — пришёл в негодование эльф. — По человеческим меркам я старше тебя всего на шесть лет!
— А если по эльфийским? — заинтересовалась она.
— На сорок два года.
— Ну да, вы правы. Никакой вы мне не дяденька, — признала Шела его правоту. — Скорее уж дедушка.
У рыжеволосого нервно задергался глаз.
— Эй, вы так не переживайте! Старичкам это вредно, можно инфаркт заработать.