— Проверь-ка на всякий случай зарядку баллонов, — попросил Сергея капитан. Но тихо, без суеты. Пока сидим здесь и никуда не идём. Хорошо? А то, мало ли, чего там наши дорогие соседи напортачат, как бы нам исправлять за ними не пришлось. В первый раз что ли?
— Вас понял, командир, — Ерохин кашлянул в кулак, отстегнулся и отправился выполнять поручения в отсек, где находились их собственная «одежда» для прогулок в космосе.
В то самое время, пока весь экипаж и работники ЦУПа наблюдали за последствиями сегодняшнего столкновения через изображение внешних камер, которые поочерёдно переключал Стэндфорд, Саманта Каннингем и командир американского экипажа Бенджамин Оуэн уже вовсю готовились к выходу в открытый космос. Необходимо было вплотную осмотреть повреждения, и более точно оценить степень аварии.
— Эй, смотри, Саманта, когда окажетесь вдвоём — не сильно-то любезничай с командиром. И не пытайся его соблазнить, — бросил шутку в общий эфир Стэндфорд.
Юмор, похоже, оценили и в других отсеках станции, потому что отовсюду послышалось весёлое гоготание.
— Обещаю, Джо, что постараюсь держать себя в руках, к тому же, мы ведь с ним не в одном скафандре наружу идём, — ответила молодая женщина-астронавт, чем вызвала повторный взрыв веселья и улюлюканья.
Передвигаться в полном снаряжении среди тесных коридоров станции — та ещё морока. Недаром отсеки, где хранятся «космические костюмы» расположены недалеко от шлюзовых камер. Тем не менее, спустя уже несколько минут, когда все системы жизнеобеспечения и заряд реактивных ранцев были проверены, двум облачённым в защитную одежду людям помогли разместиться в шлюзе, закупорив за ними люк.
Страховали передвижение Оуэна и Каннингем французы и индус. В конце концов, когда американцы благополучно вышли в открытый осмос, все вернулись к своим делам, поглядывая на мониторы, где две фигуры астронавтов осторожно скользили вдоль корпуса станции, продвигаясь к месту удара.
— Ну, чего там видно? — Стэндфорд не мог удержать ужасного нетерпения, когда его коллеги подобрались, наконец, к поверженной конструкции, закружив вокруг неё, как пчёлы у огромного цветка.
После манипуляций с пультом на общий обзор добавились ещё два изображения с камер скафандров Бена и Саманты. Оуэн и Каннингем старательно всматривались в сторону, куда пришёлся удар, и это позволило всем членам экипажа иметь отличный обзор на мониторах. В какой-то момент Стэндфорд ощутил себя даже главнее тех, кто ползал сейчас за бортом станции, ведь в то время, как лица астронавтов были прикрыты щитками затемняющих фильтров, их внешние камеры, прикреплённые к шлемам, имели минимальное затенение на объективах — это позволило Джозефу вывести на экран достаточно светлую и чёткую картинку.
— Вот оно! Вы доползли! Здесь стоит осмотреться лучше. — Стэндфорд чуть не воскликнул от волнения, и в коридорах притихшей станции его голос эхом разнёсся, ретранслируемый через динамики интеркома.
— Вот это был удар! Юн, ты видишь это?
— Ой! — Фанг Шан не смог удержать паяльники, который до сих пор сжимал в руке, и обжёг палец. Оторвать свой взгляд от монитора было непросто, хотя ещё минуту назад ничто, казалось, не могло отвлечь его от работы. Сегодня он планировал в срочном порядке отремонтировать несколько блоков памяти бортового компьютера, но утренние события внесли свои коррективы в распорядок дня.
То, что вдруг показалось на экране, могло удивить и нагнать тревоги на кого угодно: место, куда крепилась секция батарей, выглядело простреленным почти насквозь. Более того, остаток крепления энергетического блока держался буквально на честном слове, в то время, как провода и электрические кабели остались чудом не задеты.
— Мы здесь, будто после военных действий — с усмешкой сообщил Оуэн. — Надо решить, что делать со стойкой. Оказывается хвалёный русский титан не такой уж прочный на поверку, — съязвил он, — вон какую дырку проделал в нём метеорит.
— Брось, Бен, — тут же отреагировал Илья Махновский, — если надо, пусть твои соотечественники пришлют сюда что-нибудь покрепче, если речь, конечно, не идёт о хвалёном техасском бренди. Расскажи лучше, что там за дыра слева, рядом с которой находятся канистры с топливом.
Камера сместилась, это Саманта Каннингем сменила положение, чтобы повернуть голову в направлении, куда указал командир российского экипажа.
— Бен прав, тут, будто кто-то из пушки пальнул! Всё разворочено! — воскликнула она.
Девушка подползла к рваному отверстию в обшивке, и её камера приблизилась ещё…
— Похоже, что какой-то обломок или камень пробил не только стойку опоры, но пролетел дальше, застряв среди баков, — это произнёс уже Джохар Мохандес, который в эту минуту завис в том же отсеке, где теснился французский экипаж. Вместе с ними он смотрел на монитор, транслирующий изображение с камер американских астронавтов, пытаясь разобраться в увиденном. Отчего-то на один лишь миг его охватила тревога. Показалось очень странным, почему модуль номер 18B выдержал удар и не разгерметизировался. Индийский астронавт уже хотел сказать что-то о своих мыслях, но его опередил Фанг Шан.
— Секция 18B? — спросил тот, обращаясь к своему коллеге. — Это ведь наша территория?
Паяльник космонавта был уже выключен, но отчего-то инженер всё равно сжимал его в своей руке, будто холодное оружие.