Савелий поспешно расстегнул ворот и снял с шеи медальон. Однажды Артуру удалось мельком увидеть хозяйский талисман. Древняя бронзовая вещица продолговатой формы, исчерченная старинными рунами. Колдун нажал скрытую пружинку, и из медальона выдвинулось узкое лезвие. Савелий разрезал себе руку, и, пробормотав заклинание, стряхнул несколько капель крови в озеро.
Тёмная, мутная вода забурлила. Из озера вынырнули белые, распухшие лица мертвецов. Костлявые руки утопленников вытолкнули на поверхность воды бревенчатый плот. Савелий, покусывая губы, с нетерпением смотрел на готовых услужить ему мертвецов. Окружив плот, утопленники, придерживая его руками, погнали к берегу. Хозяин собирается сбежать? Артур с надеждой поглядел на азиата. Тот уже восстановил силы и твёрдыми шагами приближался к Савелию.
Противники сошлись лицом к лицу. Азиат вцепился в грудь Савелия обеими руками, между его пальцами заискрилось синее пламя. Хозяин сдавил мускулистую шею врага. Савелий сильно ослабел, колени его подкосились, в руках ранее могучего колдуна не было прежней силы. Одежда на хозяине дымилась.
В воздухе запахло горящей плотью. Савелий не желал умирать, продолжая упорно бороться за жизнь. Лицо азиата посинело, глаза вылезли из орбит. Хозяин тоже изменился, вместо крепкого, сильного мужчины в смертельных объятьях противника заживо горел тощий, седой старик. Его худые, цепкие руки обхватили голову азиата. Послышался короткий хруст. Затем ярко вспыхнуло синее пламя. Глаза Савелия закатились, и он рухнул в озеро. Мёртвый азиат упал на землю со сломанной шеей.
Артур не сразу осознал происходящее. Потом его захлестнула волна бурной радости. Мозг лихорадочно заработал, в сознании мага замелькали картины последних минут жизни хозяина. Гюнтер расхохотался. Свободен, он свободен и волен делать всё, что ему заблагорассудится! Больше никто не посмеет высасывать из него колдовскую силу и отдавать приказы. Старые враги поубивали друг друга. Голова кружилась от упоительного, пьянящего счастья.
Артур огляделся по сторонам. Разбросанные по острову части тел мертвецов стремительно превращались в тлен, на поверхности озера колыхались и постепенно тонули гнилые тела утопленников. Артур поморщился и отправился за лодкой. Это был один из самых счастливых дней в жизни Гюнтера.
Усевшись на своё место в автобусе, Марина настроилась на унылую, семичасовую дорогу и решила подремать, но сон не шёл. За окном мелькали зимние пейзажи. Изредка сонно выглядывало из-за облаков бледное, зимнее солнце. Девушка вдруг поняла, что ей нравится ехать в автобусе, глядеть на заснеженные деревья по краям дороги, деревенские дома с играющими возле них детьми и пустые белые поля.
Автобус сделал остановку на вокзале в маленьком городке. Марина вышла из душного салона размять ноги и подышать воздухом. Рядом с автостанцией детишки лепили снежную бабу. Мальчик лет десяти важно толкал перед собой тяжёлый белый ком. Утомившись, он останавливался, вытирал мокрой варежкой пот с раскрасневшегося от усилий лица и важно объяснял девочкам-двойняшкам и малышу дошкольнику, как правильно лепить бабу. Румяные двойняшки в вязаных шапочках с помпонами беззаботно хохотали, а мальчишка сосредоточенно сопел и снова упрямо катил снежный ком вперёд.
Марина вспомнила собственное детство. Когда-то она с родителями, дедом и бабулей жила в той самой квартире, в которой теперь осталась одна. Одну комнату занимали родители отца, а другую — папа с мамой и маленькая Марина. Из разговоров взрослых девочка знала, что квартира у них хорошая, построенная заводом, где дед работал мастером. Многие соседи из окрестных домов завидовали жильцам кирпичной пятиэтажки, даже когда здание простояло двадцать пять лет.
Возле дома находилась детская площадка с горкой, песочницей и качелями, весело скрипевшими в долгие летние вечера. У маленькой Марины было много друзей. Девочке нравилась её школа, класс и учителя. А ещё ей нравилось помогать бабуле на кухне, особенно печь булки и пирожки с золотистой, хрустящей корочкой. Булки и пирожки всегда получались очень вкусными.
В памяти всплыла картинка из детства. Бабуля в цветастом фартуке и перепачканная мукой Марина с волосами, собранными голубыми резинками в короткие хвостики, усердно выкладывают в формы тесто, украшенное цукатами. Дед, сложив на коленях большие руки, сидит на кухонной табуретке, и с улыбкой наблюдает за женой и внучкой. Сквозь белую занавеску с кружевом, которое бабуля сама сплела крючком, пробиваются солнечные лучи. Пахнет вишней и ванилью.
Мама Марины недолюбливала родителей мужа, дома то и дело вспыхивали ссоры. Мама кричала, называла деда и бабушку ограниченными, тёмными плебеями, доставалось и тихому, спокойному папе. Что такое «плебей» маленькая Марина не знала, но само слово вызывало у девочки подспудное отвращение. В пятом классе, когда в школе начали изучать историю древнего мира, девочка в порыве душевной простоты напомнила родительнице, что та тоже плебейка происхождении. Мама оскорбилась. Пусть она и приехала в город из деревни, но вкус и манеры у неё превосходные, хотя и работает учётчицей в цеху. Позднее мама выучилась на бухгалтера и устроилась в большой банк.
Марина гордилась красивой, яркой и всегда нарядной мамой. Папа играл на скрипке в оркестре оперного театра. Мама часто ругала папу за маленькую зарплату. У него с рождения было больное сердце. Не будь он жителем столицы и единственным сыном, которому в перспективе достанется от родителей городская квартира, мама бы на него и не взглянула. По крайней мере, так она кричала во время частых семейных ссор. Папа никогда с ней не спорил, курил сигарету за сигаретой, а потом уходил в другую комнату, брал свою скрипку и принимался играть что-нибудь грустное и милое.
Марину папа тоже учил музыке. Девочка легко сдала экзамен в музыкальную школу, а затем успешно её закончила. Папа купил Марине подержанное немецкое фортепиано с облупившимся лаком и многочисленными царапинами на крышке, но с чудесным звуком. Против Марининых занятий музыкой мама не возражала: как же, учителя музыки помимо официальной зарплаты могут давать частные уроки и жить припеваючи! Когда Марине исполнилось двенадцать лет, дед умер, папа пережил его всего на год.
Не прошло и пяти месяцев после смерти папы, мама повторно вышла замуж и переехала к мужу, оставив дочку с бабушкой. Во втором браке она расцвела ещё больше. Второй муж занимал важный пост в коммерческом банке, имел приличную зарплату и устроил жену в тот же банк на не слишком утомительную работу с хорошим окладом. Вскоре у них родилась собственная дочь. Отчим взял на выгодных условиях кредит на строительство и построил в хорошем районе современное, двухуровневое жилище.
Когда Марине исполнилось шестнадцать лет мама, серьёзно поругавшись с бабулей, забрала старшую дочь к себе. Отчим жалел денег на прислугу, а для младшей сестры понадобилась бонна. Скромная, хозяйственная падчерица его вполне устраивала. Маринина жизнь резко изменилась: времени на уроки оставалось катастрофически мало, девушка растеряла всех друзей. О консерватории можно было забыть, потому что поступление туда требовало серьёзных и продолжительных занятий, а отчим наотрез отказался перевезти Маринин инструмент в новый дом. Он чрезвычайно дорожил собственным покоем. Ему, работающему на износ человеку, как он часто говорил, не хватало ещё слушать с утра до вечера треньканье падчерицы! Кроме того, отчим не желал видеть в своём доме посторонних людей. Под предлогом заботы о нравственности и безопасности юной девушки он всячески ограничивал общение девушки с ровесниками. Отчим даже перевёл её в школу рядом с домом и крайне редко и неохотно отпускал в гости к бабуле. Мать во всём его поддерживала. Марина должна была заботиться о сестре, забирать её из дорогого частного садика, готовить и убирать. Косметика, нарядная одежда и развлечения не поощрялись.
Постепенно девушка всё более и более замыкалась в себе. Она увлеклась чтением, находя в нём утешение, лекарство от одиночества и то новое, что могло питать ум и воображение молоденькой девушки, наполняя её голову мечтами и несбыточными, но яркими и прекрасными фантазиями. Особенно Марине нравились исторические романы. Порой она настолько погружалась в книгу, что образы героев и героинь становились для неё живыми. Мысленно девушка разговаривала с персонажами романов и переживала книжные события, будто сама принимала в них участие.
Читала Марина везде: в парке на скамейке, куда водила на прогулку младшую сестру, в транспорте, за едой, в очереди, даже при свете луны и уличного фонаря ночью. Отчим строго следил за тем, чтобы девочки соблюдали правильный режим дня и вовремя ложились спать.
После окончания школы Марина решила поступать в университет на исторический факультет. Нужно было готовиться. Приходилось заниматься в перерывах между уроками и оставаться после занятий, постоянно поглядывая на часы, чтобы успеть забежать за младшей сестрой. Благо конкурс в последние годы на этот факультет упал, а Марина хорошо училась в школе. Так что поступила она без особого труда.
На одежду и карманные расходы старшей дочери мать тратилась неохотно. Бабуля потихоньку отдавала Марине то, что удавалось скопить с пенсии, довольно скромную сумму. Девушке было стыдно брать деньги у бабули, зная, как она экономит, отказывая себе во многом. И Марина пристроилась с двумя другими студентками в бюро, предлагавшее услуги по уборке квартир, уходу за малышами и стариками. Сестра подросла и училась в гимназии, времени у Марины стало больше.
В университете у девушки помимо учёбы и работы появились другие интересы. Пару раз отчим видел Марину в обществе однокурсников. И у него появилась неприятная мысль, что рано или поздно падчерица выйдет замуж, а если попадётся зубастый парень, то, чего доброго, девчонка начнёт претендовать на жильё и прочее имущество!
После окончания университета Марина устроилась на работу в музейный архив. Ранее помимо обязательных занятий в университете девушка посещала кружок при кафедре средних веков и написала несколько успешных студенческих научных работ. Одна из них проходила по теме докторской диссертации одного из руководителей музея истории. Девушку объявили способной ученицей известного учёного, доктора наук. Но мечты Марины об аспирантуре не осуществились.