— Мне тоже, — ответила она. — Но мы оба знаем, что принятие желаемого за действительное не допускается правилами Легиона.
Она права.
— Нет, — я вздохнула. — Не допускается.
И я видела слишком много, чтобы отказываться от мер предосторожности.
Я защёлкнула наручники на запястьях Сорена.
— Ничего личного, Диаз. Я должна это сделать. Протокол и всё такое. Ты же дезертировал из Легиона.
— Дезертировал, — повторил он, словно обдумывая это слово — и словно ему не нравился его вкус на языке.
— Что случилось? — спросила я у него. — Почему ты вчера сбежал из Нью-Йоркского офиса?
— Я…
— Ты не помнишь?
— Я помню всё, — ахнул он. — В отчётливых деталях. Необходимость бежать, убраться оттуда подальше. Словно от этого зависела моя жизнь.
— Ты всё ещё это ощущаешь?
Он покачал головой.
— Нет. Не ощущаю. В один момент со мной всё было хорошо, а в следующий меня полностью охватила паника. А затем паника так же быстро ушла, — его глаза дрогнули от страха. — Леда, я не могу объяснить, откуда взялись эти чувства. Что, если они придут вновь? Что, если я сломлен?
Я похлопала его по спине.
— Ты не сломлен, Сорен.
— Как ты можешь быть уверена?
Я не могла быть уверена. Может, у Сорена просто случилась паническая атака, и всё. Вот только у солдат Легиона не бывало панических атак. Мое нутро подсказывало мне, что здесь происходит нечто иное — нечто глобальное — а моё нутро редко ошибалось.
Моя беседа с Сореном во время долгой поездки до нью-йоркского офиса Легиона ничуть не пролила свет на его загадочное поведение. Он утверждал, что у него нет объяснения его спешному уходу прошлым утром. У меня не было оснований сомневаться в его словах. Я хорошо знала Сорена, и ошеломлённое, беспомощное выражение на его лице не было наигранным.
Прямо перед своим дезертирством он отдыхал в медицинском крыле нью-йоркского офиса, восстанавливаясь после травм, полученных в ходе тренировки. Затем в нём внезапно вспыхнула паника, ощущение того, что ему непременно нужно убираться отсюда.
— Что бы ни случилось с ним, это было временным, — сказала я доктору Нериссе Хардинг в её лаборатории, когда она начала проводить ряд тестов над Сореном. — За время нашей поездки сюда не было больше никаких признаков.
— Это кажется знакомым, — ответила Нерисса.