- Именно. Пока у нас ее сын, она молчит. А мы не пытаемся ее убить, потому что она – запасной вариант, на случай, если вдруг что-то пойдет не так… Стать жрецом маски можно только по доброй воле и по собственному желанию. А уж главной из масок тем более.
- Но зачем тогда вы вдруг срочно затребовали обмен?..
Бхинатар задумчиво посмотрел на меня, как будто размышляя, достойна ли я столь великого тайного знания.
- Верховная Мать слабеет. В любой момент может произойти смена власти. Мать надеялась, что если у нее в Доме будет двое из десяти жрецов, Ллос вернет ей, если не молодость, то хотя бы здоровье. Чтобы она могла лично следить за выполнением великой миссии. Сегодняшнее жертвоприношение как раз и было задумано, чтобы привлечь внимание богини. А тут у Чхара почему-то блок слетел…
- Кажется, он слетел по моей вине, - немного смущенно сказала я. – Мне показалось, что Чхар умирает.
Бхинатар нахмурился, подождал дальнейших пояснений, но, так как у меня их не было, я просто пожала плечами и стала обдумывать услышанное. Все равно оставалось еще очень много непонятного.
- Вы отдаете Соноле сына, отравленного ядом паука. Почему бы ей после его смерти не побежать к императору и не рассказать все, что она знает про маски? - расстроенная собственной тупостью, я виновато посмотрела на мужа, потом на Рикиши, который по-прежнему не улыбался.
- Потому что тогда бы она продолжала молчать ради дочери, оказавшейся у нас.
- Но вы же выяснили, что я – другой человек.
- Да. Мы и не рассчитывали, что леди Сонола пойдет на честный обмен. Однако план, если вдруг подобное произойдет, у нас был. Правда, тогда приходилось пожертвовать Чхаром, ведь чем меньше козырей у соперника – тем лучше. Но все случилось предсказуемо, кроме того, что вы оказались действительно настоящим человеком. И Мать Шинтафэй, как и было задумано, внушила Чхару сильный страх, а заодно воспользовалась случаем проверить вас…
- То есть все было подстроено?! – от возмущения я снова слегка повысила голос.
- Конечно, госпожа, - а вот Бхинатар продолжал говорить спокойно, хотя заметно удивился моей излишней эмоциональности.
- И после этого ты сам обзывал его трусом?! – меня просто распирало от праведного гнева. – Противоядие тоже где-то в карманах прятал?
- Вы же очень внимательно меня изучали в тот день, госпожа. Я бы не смог спрятать противоядие даже в самом укромном месте. Тем более что от «поцелуя паука» его нет.
То, что Бхинатар пошутил, я поняла не сразу, сначала вспыхнула, выставив вперед раскаленные колючки. Потом покраснела, вспомнив процесс изучения. И, наконец, осознала, что мне тактично предлагают слегка остыть и оценить тонкий юмор.
- Мать Зебей воспользовалась ядом вопреки нашим планам. Ведь Мать Шинтафэй уже выяснила, что вы не дочь госпожи Сонолы. А Чхар еще продолжал идти, потому что внушать ментальный страх, чтобы он походил на естественный, надо дозировано.
Вспомнив, сколько с виду лет было этой «матери Забей», я презрительно фыркнула. Потом снова накинулась на несчастного Бхинатара:
- А что вы втирали мне про приказ Ллос, который Чхар должен был якобы выполнить и тогда освободиться от яда?!
- А что я вам должен был сказать? Что, на самом деле, одна из молодых жриц пошла против воли Верховной Матери Дома и отравила моего брата, хотя, по плану, этого делать уже было не обязательно? И это показывает, насколько власть Верховной Матери ослаблена. Да, Мать Брина покарала и виновную, и одну из моих сестер, по чьему приказу она действовала. Но посторонние не должны знать о таком! Хорошо, если слабостью старшей воспользуется кто-то из младших, а если этим воспользуется другой Дом? А ведь мы тогда говорили при Чхаре!
- Но ведь и Шинтафэй рассказывала то же самое. Про прощальное задание и про то, что он бы выжил, если бы его выполнил…
- Мать Шинтафэй говорила все это вам и госпоже Соноле, - произнес Бхинатар с интонацией «для тупых поясняю в третий раз».
- И… Чхара жестоко выпороли! – обвиняющим тоном напомнила я.