Что теперь? Он может выпустить несколько очередей по другим гнездам, чтобы привлечь их внимание — но тогда он рискует кого-нибудь убить. В любом случае, не предполагалось, чтобы он стрелял по поднимающемуся лифту, только по объектам, спускающимся по канату.
Стрелок всматривался, застыв в нерешительности, пока подъемник не пробил еще один слой облаков и не исчез. Он обречен, если не сделает чего-нибудь прямо сейчас — и сделать было можно только одно.
Он потянулся к другой красной рукоятке и дернул за нее.
В оригинальной конструкции огневых ячеек в основании кресла стрелка встраивалась ракета-катапульта. Если он был ранен или ячейка вот-вот должна была взорваться, он мог дернуть за ручку, и ракета уносила его вместе с сиденьем вертикально вверх по длинному тросу в лазарет Малого Спайра. Конечно, первоначального сиденья уже не было.
Остальные стрелки, вздрогнув, очнулись от дремы или оторвались от чтения при неожиданном зрелище дивана с подушками, взмывающего в небо на колонне пламени. Вслед за исчезающим в серой мгле диваном неслись крутящиеся одеяла, книги и бутылки джина.
Дневной офицер связи изумленно взвизгнула, когда Стрелок Двенадцать-Пятнадцать ворвался к ней. Поперек холста, который она тщательно размалевывала, теперь красовался широкий синий след.
Она уставилась на видение в дверях.
— Что ты тут делаешь?
— Прошу прощения, мэм, — сказал дрожащий солдат. — Но Буридан ожил.
На мгновение она заколебалась — картина была загублена, если только она немедленно не удалит этот мазок, — потом поразилась виду стоявшего перед ней человека. Да, так и есть, это определенно один из часовых. Лицо у него было бледное, а волосы словно из-под вентилятора. Она бы поручилась, что от седалища его кожаного летного костюма идет дымок. Он дрожал.
— Ты о чем, солдат? — потребовала она. — Не видишь, что я занята?
— Б-Буридан, — пробормотал он. — Лифт. Он поднимается. Он, может быть, уже здесь!
Она моргнула, потом настежь открыла дверь и взглянула на ряд сигнальных колокольчиков, выстроившихся в коридоре. Колокольчики были древние и позеленевшие, и ни один из них точно недавно не звонил.
— Тревоги не было, — обвиняющим тоном сказала она.
— Тревожный шнур порвался, — объяснил стрелок. — Мне пришлось выбрасываться, мэм, — продолжал он. — Там было, э-э, облако, я не думаю, что другие часовые видели подъемник.
— Ты хочешь сказать, что было облачно? Что ты не уверен, что ты видел подъемник?
Он еще больше побледнел, но решительно стиснул зубы. Однако прежде чем офицер связи успела распалить себя, чтобы напуститься на него как следует, один из колокольчиков дернулся. Она уставилась на колокольчик, полностью позабыв все то, что готова была высказать.
— Ты видел?..
Шнур дернулся снова, и колокольчик слегка качнулся. Потом шнур неожиданно резко забился, и колокольчик затрясся в облачке зеленоватой пыли. При всем этом он сумел издать только тишайшее звяканье.
Она вытаращилась на него.
— Это... это лифт Буридана!
— Я это и пытался... — Но офицер связи пронеслась мимо него к ступеням, которые вели вверх, к станциям подъемников.