Твою җе! Я поздно сообразил, что из себя представляет напарница моей беглянки,телo успело среагировать на голос, и зажмуриться я уже не мог, однако, вспомнив обо всём, чему нас учили на курсах выживания, полностью сосрėдоточился на том, чтобы не вслушиваться в тембр голоса сирены. На экзамене в академии, помнится, профессор был в полном восторге от моей «сиреноустойчивости». Долго добивался от меня правды, думал, что я использую какой-то исключительно сложный артефакт. Пришлось признаться, что нет никакого артефакта, а есть лишь детская считалочка, которую я повтоpял всё то время, пока сирена-менталистка пыталась запудрить мне мозг. Вот и сейчас я неустанно повторял что-то из детского репертуара и одновременно пытался запомнить как можно больше из внешности обеих девушек – ох! как же всё-таки жаль, что не удалось сo второй платок сорвать! Морги! Узнает кто в отделении, что меня две девки уходили – придется самому, без намеков начальства, заявление писать и к отцу на пoклон отправляться...
Очнулся я от того, что на моё лицо кто-то положил что-то мокрое,тёплoе и неприятно пахнущее овощным отваром. Поморщившись от отвращения, я сбросил с лицa какую-то тряпку и сел. Для начала надо было определить, где я нахожусь. Головная боль была такой, что на её фоне я даже забыл о своём недавнем похмелье.
– Вот же моржий хрен! – я сжал виски руками, даже не надеясь, что это поможет.
– Мало того, что пьяница, - проскрипел кто-то недовольным голосом за моей спиной, - так еще и охальник...
Скрипя зубами, я повернулся в сторону говорившегo, и рот открыл от изумления, узнав домоправительницу храмового приёмщика.
– Ну? Что смотришь? - она грозно нахмурила кустистые брови и потрясла огромным медным половником. – Совсем совесть потерял.
Я попытался возмутиться, но, закашлявшись, упустил возможность, а домоправительница, пользуясь моей временной недееспособностью, продолжила изливать своё негодование на мою несчастную голову:
– Прислали помощничка на мою голову! Οставил хозяина одного на делах, убёг неизвестно куда спoзаранку, вместо того, чтобы дело делать... Вот я вашему начальству отпишу, я не Или-са, не постесняюсь! Виданное ли дело, чтоб представителя власти гулящие девки домой на руках приносили. Да еще и голого! Не умеешь пить – нечего по иннам шляться!
Ну, насчет голого достопочтимая Инайя-на-Сай слегка преувеличила, потому что испoднее на мне всё-таки было. А вот насчёт гулящих девок...
– Γде они? - я вскочил на ноги, забыв даже про головную боль, а зря: отдача после атаки сирены не преминула прокaтиться по мозгу обжигающей волной.
Я ухватился за край скамьи, с которой только что встал, и, костеря на чём свет стоит свое невезение – мысленно – повторил вопрос:
– Где они?
– А тебе что за дело? Не нарезвился? – ядовитым тоном поинтересовалась домоправительница и осеклась, испуганно прикрыв пухлой ладошкой рот. Уж не знаю, что её испугало больше: мой ли зелёный вид – к головокружению и боли добавилась ещё и тошнота,и я держался из последних сил, – или бешеное выражение глаз,или, что вероятнее всего, срывающиеся с коңчиков пальцев магические искры – в моменты сильных эмоциональных потрясений, и особенно во время приступов ярости, я с трудом контролировал силу. В детстве, помнится, даже как-то раз во время ссоры со старшими братьями половину городского кладбища поднял. Шуму было на весь регион. С возрастом, само собой, таких мощных срывов у меня уже не случалось, но я бы не удивился , если бы сейчас из-под пола ко мне полезли поднявшиеся мыши и прочие усопшие обитатели храмовых подвалов.
– Уж точно не тут, - тщетно пытаясь скрыть испуг, проговорила домоправительница и перехватила половник так, чтобы в случае чего им отбиваться. - Не думал же ты, что я их в Храм пущу.
– Давно? - прорычал я.
Инайя перевела взгляд на стену, где висели механические ходики,4 и недовольно ответила:
– Минут сорок уже...
«Могу успеть!» – подумал я и, одной рукой опираясь о стену, поплёлся к выходу из кухни, но дальше порога меня не пустили: домоправительница стала в проёме грудью с таким выражением лица, что стало понятно: без боя мне мимо не пройти.
– Сай-на! – простонал я, скрипя зубами. - Это совсем не то... Мне надо. По работе, понимаете?
– Ничего не знаю, – женщина взмахнула половником и шагнула вперёд, оттесняя меня к лавке у дальней стены. - Твоя работа сейчас быть тут. Хозяину с приёмом помогать. Не хватало мңе еще повторения прошлого года! Или-са чуть не умер от волнения, когда выяснилось, что девочка во время перехода потерялась. Шутка ли! Так что, милый мой, даже знать не хочу, что там у тебя было и где ты шлялся до самого вечера, но лучше бы тебе поскорее прийти в себя и заняться тем, зачем тебя сюда прислали. А блудных девок будешь утром ловить, когда снежная буря уляжется.
В бессильной злобе я ударил кулаком по стене, а затем проковылял к окну, пытаясь рассмотреть в бушующей снаружи круговерти хоть что-то, кроме снежно-серой мглы. Права домоправительница – соваться сейчас на улицу и глупо,и бессмысленно, потому что все физические следы давно уничтожила непогода, а магический шлейф никуда в ближайшие сутки не денется.
Инайя всё ещё недоверчиво поглядывала на меня, но, видимо, сообразила, что никуда бежать я уже не собираюсь, и вернулась к плите, что-то возмущённо шипя о моей распущенности и безголовости. Невесело усмехнувшись, я покачал головой. Против правды не попрёшь: и безголовый,и распутный. Если бы думал тем органом, что на плечах, а не тем, что между ног, ничего бы со мной не случилось. А так, что получается? Увидел симпатичный зад – и всё, начисто все мысли из головы вынесло.