– Нет! – воскликнула я. – Я сама... Мы сами.
И добавила торопливо:
– Обещаю, никаких тяжестей! – а после этого проскользнула в спальню, плотно прикрыв за собой дверь.
Муж бросил в мою стoрону недовольный взгляд, и на мгновение всё внутри меня сжалось: а что если рано я обрадовалась? Что если пoказалось только на миг, что ничего страшнее ругательств и добродушных насмешек мне в этом доме не грозит, а та комната, в которой я только что была, вовсе не для меня приготовлена...
– Ну, что, вредительница, успела переодеться?
Я кивнула, опасливо поглядывая на старика. Он сидел за массивным письменным столом, который, пожалуй, был единственным местом в этой спальне, которое не успела затронуть моя кипучая деятельность.
– Иди сюда.
– Куули-на? – я несмело подошла, не отводя глаз от морщинистых рук, что сейчас спокойно лежали поверх каких-то бумаг.
– Сядь куда-нибудь и не дрожи. Ничего я тебе не сделаю. Тем более, что всё, что ты испортила, удалось починить без проблем...
Уф... Я выдохнула и едва не рассмеялась от облегчения. Всё-таки, что ни говори, а слова Рэйху о том, что он готов меня выпороть за вредительство, не давали мне дышать полной грудью.
Присесть я решила на край стола, потому что единственное кресло в спальне занял мой муж, а садиться на кровать мне было как-то боязно.
– От простыни, пока ты переодеваться бегала, я избавился, – сообщил Рэйху, соединив перед грудью кончики пальцев в подобие какого-то домика.
– Да? - я виновато улыбнулась.
– Да. Подчистил немңого и над Двором велел повесить. Уж прости, не смог отказать себе в такой малости, қак позлить перед смертью ублюдочного племянничка. Он-то уже успел все закрома мои не только пересчитать, но и под свою руку примерить, а тут такая незадача...
Моя улыбка cтала радостнее и шире. Адо-са-Куули мне и самой не очень нравился, скользкий тип, неприятный.
– Комнату видела свою уже? Понравилось?
– Куули-на...
– Рэйху, - поморщившись, перебил меня муж.
– Рэйху, - послушно повторила я. - Я... у меня слов нет. Это что же, всё мне? Одной? Боги...
– Хорошо, что понравилось, - старик довольно зажмурился.
– Только...
– Да?