– Нормально.
– И то хлеб, – Матильда выдохнула. – Значит, мои травмы тебе не передаются.
– А такое бывает?
– И не такое бывает, – со знанием дела ответила Матильда. – Фантомные боли называется. Это когда ноги, к примеру, нет, а болит. И чешется…
– Жуть. Тильди, прости меня, пожалуйста!
– За что? – не поняла Матильда.
– Это я виновата, – едва не расплакалась Малена. – Я твоего отца спровоцировала, я увернуться не успела, я даже не думала… Тильди, прости меня, пожалуйстааааа…
Пришлось Матильде перехватывать контроль, еще им соплей с утра не хватало.
– Малечка, цыц! Ты неправа по всем пунктам!
– Это как?
– А вот так. Я бы ему нахамила сильнее и быстрее – это раз. Увернуться и я бы не успела, били-то всерьез, это два. А то, как ты потом вышла из ситуации – вообще шикарно. Это три.
– Из свиньи можно получить ветчину, – чуть успокоилась Малена. – Но ты могла пострадать…
– Мы с тобой обе одинаково рискуем, – отмахнулась Матильда. – Хоть здесь, хоть там. А потому… ты здесь и сейчас даешь мне слово.
– К-какое?
– Жить, дорогая моя. Жить, что бы там со мной ни случилось. И если что – назвать дочку Матильдой. А уж я постараюсь вернуться. Если душа есть, а она есть, если будет хоть один шанс… ты поняла?
– Да. И ты…
– И я тебе обещаю то же самое.
– Ты сильная, Тильди. Я бы так не смогла…
– Бабушка мне это постоянно повторяла. Что надо жить, надо выжить, надо не раскисать и не опускать руки. В любой ситуации. Послевоенные годы были адом – она выжила. И дочь родила. Оказалась дочь идиоткой, зато внучка удалась. И она ни о чем не жалела. Понимаешь?
– Да…
– Тогда подъем! Нас ждет зарядка. Там мне еще недельку позаниматься не дадут, ну хоть тут душу отведем!
Стоит ли говорить, что герцогесса взлетела с кровати вихрем?