– Клянусь копытами Кобылицы.
Эту клятву степняки не нарушали.
За спиной Рида выдохнул Ансуан Вельский. Маркиз даже бровью не шевельнул. Да, его невеста. И что дальше?
Он ее даже в глаза не видел никогда, на улице не узнает, мимо пройдет.
– Что ты хочешь за ее жизнь и свободу?
Хурмах прищурился.
– Жизнь за жизнь. Это ведь твоя невеста, тебе ее и выкупать.
Рид медленно покачал головой.
– Нет.
– Мне бросить ее голову к стенам крепости перед штурмом?
Рид хмыкнул.
– Твое право. Только голову, или по частям девушку нарежешь?
Взгляд Хурмаха замаслился, и Рид облегченно выдохнул, правда, про себя.
Ничего Шарлиз не угрожает.
Каган жесток, но женщин, которые побывали у него в постели, сразу на расправу не выдаст, сначала удостоверится, что те не понесли. С этой стороны Шарлиз ничего не угрожает.
– Могу и по частям. Тебе левую ручку, правую?
– Любую, – махнул рукой Рид. – Я сдаваться не стану, и крепость не сдам. Еще предложения есть?
– Ты можешь стать моим кал-раном. Ты достоин.
Хурмах понимал, что Торнейский не согласится. Но не использовать этот шанс?
Предательство – или смерть? Для кагана выбор был очевиден, для Торнейского тоже.
Меткий плевок зашипел в жаровне.
– Ты оскорбляешь мою кровь, каган, – с угрозой произнес Торнейский. – Если на то будет воля богов, ты заплатишь кровью.