Давид только плечами пожал.
– Не знаю. Она мне не докладывала.
Эдуард вздохнул.
– Иди, догоняй свою невесту. А то уедет одна, насколько я понимаю?
Давид кивнул и быстро вышел из комнаты.
«Любящую мамочку» Малена нашла в гостевой комнате. Мария Домашкина сидела в шикарном кресле и что-то жевала, обсыпая подбородки и юбку крошками.
Малену она заметила не сразу, и это дало герцогессе пару минут, пообщаться с сестрой.
– Ее надо напугать, – шепнула Матильда.
– Чем?
– Слушай внимательно…
План был изложен меньше, чем за минуту, и Мария-Элена решила его принять. Все равно ничего лучше девушки за такой короткий срок не придумают.
Наконец Мария Домашкина оторвалась от блюда и соизволила обратить внимание на дочь.
– Матильда?
Мария-Элена улыбнулась матушке, улыбочкой герцогессы Домбрийской. Ледяной, надменной, холодной.
– Я надеюсь, маменька, вы наелись?
– Эммм… да.
– Вот и отлично. В тюрьме вас так не покормят, будет, что вспомнить.
– В тюрьме?! За что меня в тюрьму?!
Удивление было искренним. Действительно, а за что ее обижать, такую хорошую? Ее любить надо. И кормить плюшками…
Малена развела руками.
– За хулиганство, нарушение границ частной собственности, за воровство…
– КАКОЕ ВОРОВСТВО?!