– Добрый день.
София Асатиани была красива. Говорят – восточные женщины стареют рано? Ну так ей забыли об этом доложить. Она была достаточно полной, но не как квашня, а скорее, царственной полнотой, когда женщина увеличивается в объемах пропорционально, не расползаясь в разные стороны. И несла себя королевой.
Она подавляла. Заставляла почувствовать себя мелкой и ничтожной, устыдиться…
Любую другую. Но не Марию-Элену Домбрийскую.
Царственную осанку герцогесса умела держать ничуть не хуже. И на лице ее была доброжелательная улыбка, без каких-либо эмоций.
Да, здравствуйте. И – все. Я не проявляю любопытства, я жду, пока вы сообщите мне о цели своего визита. Я тут на законных правах и не питаю дурных намерений.
Точка.
Грузинка словно на стену налетела. Но – не сдалась.
Оглядела с ног до головы девушку, но не нашла к чему придраться. Простое платье из светло-зеленого хлопка было надето не для соблазнения, ворот под горло, рукава чуть повыше локтя, подол пониже колен. Чуть приталенное, но вовсе не обтягивающее, просто удобное платье. Светлые волосы стянуты в хвост, чтобы не лезли в глаза, босые ноги – про тапочки Давид просто забыл.
– Ну, день добрый. Будем знакомы, я – София Асатиани.
– Рада знакомству, София Рустамовна. Мое имя, – и едва не сказала Мария-Элена Домбрийская, – Малена. Теперь я вижу, от кого Давид унаследовал свое обаяние.
– Малена? – недовольно переспросила женщина, не собираясь поддаваться на комплименты.
– Малена Германовна, к вашим услугам, – охотно подтвердила Мария-Элена.
– Что-то Давид мне о тебе ничего не говорил, – нахмурилась женщина.
И стопроцентно соврала. Герцогесса это почувствовала, но спорить не стала. А вместо этого развела руками.
– Почему-то мужчины очень не любят рассказывать о своих благородных поступках.
– Благородных?
София была искренне удивлена. Она привыкла к другой реакции на свое появление, на свои слова, но вот, стоит ведь девушка, и улыбается, и руками не суетится, и услужливости не проявляет… просто стоит потому, что стоит старшая по возрасту.
Она просто вежлива, – внезапно осознала София. – Она не заискивает, ничего не добивается, не старается выставить себя в лучшем свете, она просто вежлива – и все. Но почему? Кто она такая?
Давид рассказывал о своей новой подруге, и, казалось бы, все закономерно. Завел девушку, поселил у себя, девушка из бедной семьи, значит, должна вцепиться в Давидика всеми лапами.
Как это сделать?
Да расстелиться ковриком перед его родными и перед ним самим. И почему тут ничего подобного не наблюдается?