Брен хлопнул по сиденью.
— Но ты нам расскажешь — и подробно, хотим мы или нет.
Как Ноэль отреагирует на их бои в клетке? Амира понимала, что это был способ выпустить пар. Ноэль, с другой стороны, привыкла к ненасилию. К цивилизации.
И посмотрите, куда это ее привело, сказал глубоко внутри Джаса голос. Наркотики и беспомощность, ожидание смерти.
Флэш по-прежнему молол языком.
— С каких пор вам не нравятся грязные подробности? Или я должен заткнуться, потому что тут где-то спрятался чувак с кровоточащим сердцем, который боится расчувствоваться? Скажи честно, Джас, почему ты в таком гребаном плохом настроении?
— Потому что я должен иметь дело с тобой. Разве этого недостаточно?
— Нет, не смешно.
Джаспер и не боролся с ухмылкой.
— Ладно, тогда из-за твоего уродливого лица.
— Ну, зато у меня большой член. А вот бедный Брен…
Брен хрюкнул.
— Ну, по крайней мере, Амире нравится.
Флэш дернулся, задев Джаса бедром, когда рубанул воздух между ним и Бреном. Джаспер закостерился и дернул руль, чтобы исправить маршрут, но левый передний бампер все-таки снес уже порядком помятый мусорный бак с дороги.
— Это ведь одна из новых машин Далласа. Он только что ее починил.
— Сука. — Флэш заерзал на своем сиденье. — Я врежу тебе, когда мы вернемся домой.
— Когда мы вернемся, мы напьемся и будем изо всех сил думать, как объяснить Далласу разбитую фару.
* * *
У Ноэль с подносами выходило плохо.
Но это не имело большого значения. Лекс нарядила ее в пару кожаных штанов, обтягивающих задницу, и короткий топ, который едва прикрывал сиськи. Джаспер поймал себя на том, что пялится, ожидая неизбежного момента, когда ткань сместится еще чуточку вниз.
— Пока с ней проблемы, — протянул рядом с ним Даллас. — Ты можешь отказаться, конечно. Но Лекс пошла ва-банк, плюс, она к ней привязалась, и теперь она оторвет мне член, если я выгоню девушку.
Даллас не боялся Лекс; в его желании помочь Ноэль было что-то другое — милосердие или сочувствие.