Из штатного вооружения танк проекта «мизгирь» мог противопоставить воздушному противнику только три тяжёлых электромагнитных пулемёта. И, при наличии специальных противовоздушных боеприпасов, взрывающихся на заданной высоте или по команде, заградительную стрельбу из главного калибра. В одиночку танк мог отогнать только молодого дракона. Пятёрка слаженно действующих мизгирей способна доставить неприятности взрослой особи. А если танки были оснащены дополнительным вооружением, специально подобранным для поражения воздушных целей, то здесь уже драконам приходилось опасаться укрытых в яйцевидной кабине, под слоями композитной брони людей.
Вроде бы всё не так плохо, но и драконы в одиночку не летают. Разве только на такие вот разведывательные миссии.
Постепенно выветривался адреналин, вызванный сообщением о воздушной тревоге. На столике тихонько брякали липкие из-под выпитого кофе стаканы. Горазд заснул, но перед этим нашёл в себе силы снять комбинезон пилота шагающего танка. Мало ли когда ещё удастся выспаться пусть на откидной полке, но зато и на настоящих белоснежных простынях.
Остаток пути прошёл спокойно, если не считать проверки безопасников уже на въезде в Ноябрьск. Трое солдат в облегчённой версии индивидуальной брони, с двумя собаками прошлись по вагону проверяя у прибывших отпечатки пальцев и сканируя радужку глаз. Собаки, здоровые, как телята, заросшие шерстью, с мощными, выступающими челюстями и чёрными, влажными носами — насторожено обнюхивали едущих на фронт бойцов. Подходя к огромным, по пояс, зверюгам, младшие лейтенанты замирали, давая тем обнюхать себя. Не всех инфералов может учуять пёс, но достаточно многих, чтобы такая простая проверка оставалась действенной.
Горазд был полностью уверен, что он настоящий человек, а не скрывающаяся под чужой личиной сверхъестественная тварь, но всё же не без облегчения отошёл прочь от не заинтересовавшейся его запахом собаки. Мало ли о чём может думать и рассуждать натянутая тварью личина? Может быть она тоже считает себя обычным человеком и полностью в этом уверена? До тех пор, пока не приходит время сбросить её, выбросить, как использованное одноразовое полотенце.
Пока шли проверки. Пока поезд ждал своей очереди на разгрузку. Прошла уже первая половина нового дня и учитывая, что завтракали они только утром, уже хотелось перекусить. Но больше того хотелось отыскать таинственного напарника, старшего лейтенанта Золотилова, с которым Горазд должен был встретиться по прибытию в Ноябрьск. Но кто сказал, что первый пилот будет встречать его сразу на вокзале? При всей царящей здесь суете это было бы достаточно неудобно.
Следуя предписанию, Горазд должен найти расположение своего полка, оставить вверенную технику и идти оформлять документы и представляться старшим офицерам. Так он и собирался поступить и уже хотел забраться обратно в кабину мизгиря, тем более что к бодрящему утреннему морозу добавился набирающий силу ветер и это уже было не так приято. Снега в окрестностях Ноябрьска почти не было. А тот, что выпал, давно растоптали прибывающие и прибывающие в прифронтовой город войска. Время обильных снегопадов придёт чуть позже и, насколько понимал Горазд, ставка планировала начать наступление именно в этот короткий период, когда уже ударили относительно серьёзные холода, но дороги ещё не полностью завалило снегом. Шагающим платформам это не столь важно, но есть ещё и машины обеспечения, и тяжёлые ракетные комплексы на гусеничном и даже на колёсном ходу, которым для движения требуется хоть какие-то дороги.
— Эй, парень! — окликнули его. — Ты что ли будешь младшей лейтенант Романенко?
Обернувшись, Горазд столкнулся взглядом с прищуренными, из-за ветра, серыми глазами человека в обычной военной форме без знаков различия.
Если этот был тот, о ком Горазд думал, то почему не в комбинезоне танкового пилота? И почему без знаков различия?
Однако рефлексы взяли своё и Горазд звонко крикнул: — Я!
И уже потом, на полтона ниже, осторожно спросил: — А не вы ли…
— Старший лейтенант Золотилов. Николай, — представился собеседник. — Полтора часа уже тебя жду. Замёрз, как собака.
— Там поезд задержали для проверки. Потом ещё ждали очереди на разгрузку, — попытался объяснить Горазд и замолчал. Вместо этого он подумал — чего это я оправдываюсь, как мальчишка? Как будто поезд задержался исключительно по моей вине?
Золотилов носил зимний вариант военной формы которой обеспечивались войска обеспечения, вроде операторов ударных дронов, связистов, техников и так далее. Но в отличии от всех них у него не имелось нашивки с родом войск и (это вызывало всё большее недоумение Горазда) отсутствовали знаки различия. Как будто перед ним стоял не первый пилот шагающего танка, а только призванный и ещё никуда не определённый резервист.
— Что стоишь, доставай планшет, — подсказал Золотилов.
Планшет, вместе с остальными вещами, лежал в кабине и Горазду пришлось забраться внутрь мизгиря за ним и спуститься. Что примечательно, собеседник не пытался даже дотронуться до опоры танка. Горазд, на всякий случай, следил краем глаза. Он всё ещё не был уверен, что новоявленный первый пилот действительно тот, за кого он себя выдаёт.
Идентификация на планшете разрешила сомнения. Горазд тут же представился: — Младший лейтенант Романенко!
— Не кричи, не на плацу, — посоветовал первый пилот. — И не «летенанькой» лишний раз, по имени зови. Мы ведь теперь вроде как напарники. Два пилота одной машины. Кстати, как она?
— В полном порядке товарищ ста… Николай, — вовремя поправился Горазд. — Загружен стандартный боекомплект. Проверена работа все бортовых систем. Ожидаю получения специальных боеприпасов и дополнительного вооружения!
Золотилов вдруг спросил: — Тебя Гораздом зовут? Ну и имечко. А скажи мне парень, ты случайно не южанин?
— Так точно, — скривился Горазд.