— Честное-пречестное слово! Я купила билет на станции «Мэнор-Хаус». Иначе как бы вообще попала на платформу?
Наконец он кончает прикалываться и открывает передо мной воротца. Я правильно угадала: он всего лишь валял дурака и брал меня на пушку.
— Ладно, топай, душечка. На этот раз прощаю. Тебе повезло, что на меня попала, — другой бы не поверил!
Я делаю благодарное личико. Спецвариант моей мордашки для старых пердунов в подземке.
— Спасибо, спасибочко, спасибище! — намурлыкиваю я, рыся через воротца, пока не миновал дядечкин приступ великодушия.
Шагов через сколько-то соображаю, что у меня полон рот жвачки. В журнале это никому не понравится. И тут — подарок судьбы! — вижу прямо перед собой афишу. На афише она. Соблазн так велик, что я поддаюсь ему.
Быстренько по сторонам — никто не смотрит.
Выхватываю жвачку изо рта и пуляю липкий комок ей прямо в лоб.
И вприпрыжку дальше.
Мне немножко стыдно, но чувство удовлетворения преобладает.
Поднимаясь по лестнице, я посмеиваюсь про себя. Делла правильно говорила: «В тебе черт сидит, Хайди Чарлтон!»
Теперь быстренько всё проверить. Волосы в порядке. Макияж в порядке. Я сую зеркальце обратно в сумочку. Даже учитывая адскую жару, всё тип-топ. Впрочем, и контролировать особо нечего. Соня приказала макияжем не злоупотреблять. «Пусть сияет твоя естественная красота, милочка. Им нравится иметь чистый лист, с которым могут поработать их стилисты».
Ага, их стилисты.
Они со мной в постели захотят поработать, их стилисты! Если не педики.
Но раз сказано минимум стараний — пожалуйста, я и так хороша.
Правда, понадобилось колоссальное усилие волн, чтобы удержаться от полной боевой раскраски.
Перепроверив себя, я вырубаю сотовый — не хватало, чтобы он зазвонил в разгаре собеседования. Последняя инспекция одежды — всё о’кей. Глубокий вздох — и на улицу.
У меня в запасе только пять минут. Но здание редакции уже вот оно. Однако — что за черт! — перед входом стоит «ягуар», и этого зверя я знаю. Останавливаюсь как вкопанная.
Питер.
Без понятия, как он выяснил, где и когда я буду; его машина стоит на тротуаре и царственно запирает вход в здание.
Чего ради он явился — вот вопрос.
Даю голову на отсечение — приперся уговаривать меня не идти на кастинг.