— Советников много, — изрек Николас, — А работать нам.
— Лучше скажи, девчонок допросили? — решила я сменить тему, хотя так и хотелось высказаться о «работничках». Привыкли сидеть пончики лопать, а тут в соседний городок смотаться надо, просто ужас как тяжело.
— Допросили, как же без этого.
— Рассказывай давай.
— От черта молитвой, а от тебя ничем, — опять вздохнул Николас.
— Нарыли что-то любопытное? Ты же сам вчера говорил, что то нечисто, значит так оно и есть, — решила я польстить.
— Да в том то и дело, что ничего. Пока. Девок проверили, все действительно как они рассказывали: не привлекались, ни в каких подозрительных связях не замечены. Подруга их покойная, Хилова Светлана Алексеевна, и вовсе ангел. Отец майор, за девчонкой следил как следует. И вот не уследил.
— Так может, это дело каких-нибудь бывших уголовников? Решили отомстить, а папаше мстить кишка тонка, вот и решили побольнее ему сделать.
— Может и так, но никаких разгромных дел он не вел, правда еще не все проверили. Но того, кто реально мог все это провернуть, в списке его врагов точно не числится. Так, мелкая шпана. Так что все это фигня, с отцом гибель девушки вряд ли связана.
— А мать?
— В отделе кадров работает.
— Негусто.
— А я о чем. Все, что могли, мы уже сделали, а дальше пусть у себя в России разбираются, что и как.
— А как же поиск яхты? Или ее тоже в России предлагаешь поискать?
— Да ездили мы по всему побережью, успокойся. Половину участка гоняли туда сюда, а все без толку.
— Ездили? Так какого черта ты сразу не сказал?
— Я сказал. Или не говорил?
— Нет, — рявкнула я.
— Да не горячись ты. Не говорил, значит, теперь сказал. Устал я…
— Что насчет яхты? — перебила я.
Николас печально вздохнул, но продолжил:
— Яхта действительно числится за неким Костасом Ксенакисом, владелец станции проката. Вчера он отдавал ее в прокат, кому не помнит. В залог оставляли деньги, никаких документов. Вроде были молодые люди, мужчины, но и этого он точно утверждать не может. Заказов на вечер было очень много, суета, вот и не запомнил, что не удивительно: туристов он каждый день видит тысячи, всех не упомнишь.