— Убить собирались меня.
— Веста…
— Нет, послушай. Мы пришли домой. Павел прошел на кухню, я в ванную, оттуда и услышала грохот. Прибежала, а тут… Этот мужчина был с ножом, нож с моей кухни. Не думаю, что за столь короткое время он успел его схватить, ножи у меня не на виду торчат, значит, он сначала должен был найти его. Думаю, он поджидал здесь, когда я приду.
— Что дальше было можешь вспомнить?
— Конечно. Ничего. Я двинула ему битой, потом позвонила в полицию. О состоянии Павла узнала только когда вернулась на кухню, я не видела, как нападающий ударил его ножом. Должно быть, это произошло сразу как только он зашел на кухню.
— Думаю, это грабитель. Мы будем его допрашивать.
— Грабитель, который сидел в темноте и ждал с ножом? Вы что, шутите? — усмехнулась я.
— Я же сказал, это только предположение.
— Хреновое предположение. Между прочим… — я осеклась: наверное, не стоит рассказывать пока о теории покойного Колдуна, а то подумают, что у меня крыша поехала на почве недавних событий.
— Что?
— Ничего. Ты не отвезешь меня к маме?
— Конечно, одной тебе лучше не оставаться.
Я загрузилась в машину Манолиса и вскоре он высаживал меня у нужного дома. Ключи у меня были с собой, так что семейство будить необходимости не было, я тихо пробралась в комнату, которую считала своей, свернулась калачиком на кровати и забылась тревожным сном. Снились мне, понятное дело, недавние события и проснулась я в ужасном состоянии, к тому же проспать удалось всего пару часов.
— Доброе утро! — бодро поприветствовала я маму и Костаса, которые в момент моего появления в столовой завтракали и о чем-то тихонько переговаривались.
— Дорогая, ты ночевала у нас? Когда ты пришла? — мама со свойственной ей суетливостью сразу вскочила, начала делать мне завтрак и при этом конечно не забывала о вопросах. Про вчерашнее они еще не знали, что не могло не радовать.
— Ближе к утру. Хотела вас повидать.
Может, это и показалось маме странным, но она ничего не сказала. От завтрака я отказалась, кусок застрял бы в горле, а вот кофе выпила с удовольствием.
— Ты выглядишь ужасно! — наконец-то не вытерпела мамуля.
— Это так мило.
— Элени, прекрати, — поморщился Костас. Он уже давно боролся с мамулиной несдержанностью и прытью.
— Что Элени? Ты посмотри на нее: как будто в длительном загуле. А между прочим, я знаю, что моя девочка такими вещами не интересуется!
— Я просто не выспалась. А сейчас мне пора бежать! — я чмокнула маму, а затем Костаса и побежала бегом, прежде чем меня настигнут остальные двести вопросов.