Адам начал расстегивать ботинки Саймона, снимая их по очереди.
— Мы можем поговорить завтра? — Саймон перевел на меня взгляд, его речь становилась все более невнятной.
Мне хотелось поговорить с ним сегодня. Я все еще не ответил ему. Не то чтобы я знал, что сказать, но я до сих пор не произнес вообще ничего.
Я смотрел на Саймона, сидящего рядом с Адамом, пока тот помогал ему раздеться и лечь в постель. Он был потрясающе красив. И практически на ходу засыпал.
— Поговорим утром, — предложил я.
Саймон кивнул.
— Прости, совсем не спал. Так устал, — он моргал все медленнее, его голова казалась слишком тяжелой, и когда Адам откинул одеяло, Саймон просто улегся калачиком.
Адам улыбнулся и поспешил раздеться, а затем забрался на кровать. На свое привычное место. Посередине.
— Ну же, давай, Уил, — усмехнувшись, он похлопал по месту рядом с собой.
Я улыбнулся ему, разделся до трусов и лег рядом. Они оба лежали лицом ко мне. Адам прижался спиной к Саймону, который даже с закрытыми глазами уткнулся носом ему за ухо. Рука Саймона обняла Адама, но затем поднялась, слепо ища что-то. И я протянул ему руку.
Даже с закрытыми глазами, уже на грани сна, Саймон переплел свои пальцы с моими. Он был совершенно измучен за последние два дня. Из-за того, что не спал всю ночь, из-за стресса, вызванного встречей с владельцами отеля, и из-за дополнительного беспокойства о том, как Адам отреагирует на то, что у него есть ко мне чувства. Неудивительно, что он обессилел.
Стресс и чувство вины, должно быть, та еще многотонная тяжесть. Все это было так нереально. Саймон... испытывает ко мне чувства.
Адам вздохнул, и я перевел взгляд с Саймона на него.
Глаза его были закрыты, но он улыбался. Адам был таким милым со своими светлыми, растрепанными волосами и красивыми губами. Он все еще выглядел усталым, но лежа между Саймоном и мной, казался гораздо счастливее. Затем его глаза приоткрылись, и он пробормотал:
— Он влюбляется в тебя.
Я кивнул, не зная, что сказать.
Я так ничего и не ответил на это. Ни Саймону, когда он это сказал, ни Адаму. На самом деле, никто никогда не заявлял о своих чувствах ко мне. Видит бог, Род никогда этого не делал, а никого другого и не было.
Адам улыбнулся и закрыл глаза, но его рука скользнула вокруг моей талии, и он притянул меня ближе к себе. Уткнулся носом мне в шею, а наши с Саймоном соединенные руки оказались прижатыми к его груди. Он удовлетворенно вздохнул, щекоча дыханием мою кожу, а потом сонно прошептал:
— И знаешь, что, Уил?
— Что?
— Он не единственный.
У меня перехватило дыхание от слов Адама, но его рука прижала к себе еще крепче, и он придвинулся ближе. Вскоре его дыхание выровнялось, и я понял, что он уснул. Я слишком устал, чтобы пытаться разобраться в этом. Это были два эмоционально истощающих дня, и я не переставая прокручивал в голове слова Саймона, а теперь и Адама.