Он махнул рукой и медленно побрёл по обочине в сторону деревни, толкая велосипед вперёд. Питеру стало ужасно грустно. Он смотрел другу вслед и всё искал слова, чтобы вечер не становился таким грустным. «Нельзя ссориться перед закатом, - вспомнил он слова мамы. – Перед расставанием – тоже. Заканчивать день надо с лёгким сердцем».
Питер бросил велосипед посреди дороги и бегом помчался за Йонасом. Догнал, толкнул в плечо, и когда друг обернулся, протянул ему пакет с леденцами.
- Отдай тётке парочку, - пропыхтел Питер, запыхавшись. – Чтобы подобрела.
Йонас улыбнулся, взял кулёк с конфетами и задорно подмигнул:
- Тётка обломается. Она будет орать, а я – чувствовать себя королём. Потому что у меня будут леденцы, а у неё – нет. А шалаш мы с тобой построим. Обещаю. – он помолчал и добавил: - Только и ты мне кое-что пообещай.
- Чего ещё?
- Что в пруд за домом не сунешься. Даже на спор. Даже за деньги.
Питер поднял руки вверх, покивал.
- Окей-окей. Ты об этом полдня думал, что ли?
- Пит, я серьёзно. Если брат тебя не напарил… а оно на то не похоже, то никому из вас лучше к пруду не соваться. Она опасна.
Йонас оседлал велосипед, держа пакет с леденцами в зубах, махнул Питеру рукой на прощанье и укатил. Питер пожал плечами, подобрал с дороги свой «мэдисон» и заторопился домой. Стрелки часов на запястье показывали время между выговором за опоздание и перспективой остаться без ужина.
- Пирожок, это ты? – окликнула с кухни мама, услышав его возню в прихожей.
- Я, мам. Прости, что задержался, - попытался избежать нагоняя Питер. – Мы с Йоном слегка заболтались.
Из коридора весёлой стайкой примчались бишоны, полезли ласкаться. Вышла мама с любимой старенькой чашечкой для кофе в руках. Странно: Питер опоздал, а мама улыбалась.
Она обняла сына, поцеловала в торчащие на затылке вихры. Питеру вдруг стало ужасно неудобно. Будто он ну совсем не заслужил маминой ласки.
- А меня в школе гуталином измазали, - признался он тихо. – Наверное, от волос до сих пор воняет…
- Пахнешь мылом и съеденными леденцами, - весело сказала мама. – Спустись в нижнюю гостиную. Посмотри, что у нас там.
«Неужели правда?!» - подумал Питер – и внезапно испугался этой мысли. Йонас сказал, она опасная. Наверное, как акула. А он, дурак, принял её за девочку-цветок… Но мама улыбалась. А это значило только одно: Йон ошибся, и никакой опасности нет.
Питер погладил собак, стараясь их успокоить, но те лишь сильнее воодушевились и устроили гвалт и кучумалу. Пришлось осторожно переступить через них и, не разуваясь, спешить к входу в подвал. Дверь была приоткрыта, и Питер протиснулся туда, едва не оторвав пуговицу на рубашке. Стараясь не греметь каблуками, спустился по лестнице.
Нижняя гостиная была полна народу. Папа, Ларри, Агата, прислуга, которая не разъехалась по домам, не взирая на то, что рабочие часы закончились. Все они толпились возле иллюминатора и смотрели.
А потом её увидел и Питер.
[1] Перевод текста песни Литл Ричарда «Tutti frutti»