Рэймонд кивнул, разглядывая новичка. Что вверх тормашками, что в нормальном человеческом положении Филипп был этаким молодым красавчиком. Светлые вьющиеся волосы, выдающиеся черты, живые голубые глаза, выбеленные зубы, накачанные мускулы. Его улыбка лучилась здоровьем и жизнелюбием. Одним словом, он выглядел как-то слишком уж хорошо для того, чтобы быть настоящим, и Рэймонд невольно задался вопросом, кому на Веге вздумалось определить этого энергичного молодчика администрировать такую глушь, как Ёрла, а не какую-нибудь стратегическую планету.
Филипп вскочил на ноги, — к щекам его прилил здоровый румянец, — и протянул руку Рэймонду. Хватка бодрая, совсем как его голос.
— Рад вас видеть, — сказал он. — Кстати, капитан Рэнд шлет извинения. Был небольшой казус на посадке — что-то там неладно в дюзах. Мне техническая сторона недоступна, но, боюсь, экипаж и корабль пробудут здесь где-то с неделю с ремонтными работами.
— Неделю? — Рэймонд нахмурился. — Но я уже собрался. Я думал, вылет — сегодня.
Филипп пожал плечами.
— Понимаю ваши чувства, — сказал он. — Но позвольте мне взглянуть на это все с эгоистичной стороны. Я вот рад этой задержке. Успею узнать кое-что у вас, освоиться.
— Что ж, ладно. — Рэймонд кивнул. — Думаю, это также часть моих обязанностей. Рад буду поработать с вами.
— Хотите увидеть мои документы? — уточнил Филипп.
— Формальность… — отмахнулся Рэймонд — Я вам верю. — Он обернулся к выжидательно застывшему ёрлу, поманил его пальцем. — Два аспергина, бегом-бегом!
Ёрл кивнул и выбежал из комнаты. Филипп покачал головой.
— Мне не надо, благодарю.
— Посмотрю на вас через неделю, — улыбнулся Рэймонд. — Эта планета славится своими лихорадками.
— Знаю, — сказал Филипп уверенно. — Кое-что я все же успел разузнать. Но, знаете, я в своей жизни ни дня не болел. — Он выждал, пока дверь за ёрлом захлопнулась, понизил голос: — Странные тварюшки, не правда ли?
— Вы к ним привыкнете, — сказал Рэймонд. — Из них выходит отличная челядь. Коли захотите — вам и пальцем шевелить не потребуется. Вас обуют, умоют, почистят вам зубы, если вы того захотите.
— Боюсь, мне ни к чему такие излишества, — сказал Филипп. — Не кажется ли вам, что в этом всем есть нечто… показное?
— Если вы о том, что мы бросаем деньги на ветер — забудьте, — ответил Рэймонд. — Интерплану это встает в считанные гроши. Ёрлы не жадные. И им нравится работать на юдиков. Всяко проще, чем шахтерский труд. Отнеситесь к ним достойно — и они будут вас на руках носить. Как только привыкнете к голубой шкуре, их языку и нравам…
Филипп сел, хрустнул костяшками пальцев.
— Вот по поводу нравов, — сказал он. — Вы знаете, как они встретили меня, когда корабль приземлился? Размахивали копьями, на концах которых были головы.
— Они выказывали вам уважение, — объяснил Рэймонд. — Это их трофеи, и они любят показывать их гостям.
— Трофеи? Хотите сказать, это в их традиции — рубить головы?
— Конечно, нет. Они хранят эти черепушки, но не убивают ради того, чтоб пополнить их количество. Они ведь не варвары какие-нибудь, в конце концов. Да и Интерплан не потерпел бы такой дикости.
— Тогда откуда берутся эти головы?