— Была настоящей.
— Вы хотите сказать, та девушка, я действительно…
— Именно, — кивнул он. — Но идем, нам нужно подняться и поговорить. Мне требуется задать тебе несколько вопросов.
Мы медленно поднялись по лестнице и вышли из подвала. Теперь я мог оценить окружающую обстановку более трезвым взглядом. Дом был большой и старый. Полностью обставленный, он, тем не менее, выглядел необитаемым. Словно бы никто не жил в нем уже долгое время.
Но потом я вспомнил, кем и чем был его хозяин. И злая усмешка искривила мои губы. Потому что это была правда. Живых в этом доме не было.
Повсюду толстым слоем лежала пыль, а по углам пауки выплетали узоры запустения. Тени сопротивлялись тьме, но она продолжала сочиться сквозь стенные щели. Тьма и запустение лежали повсюду.
Мы вошли в комнату, где я проснулся прошлой ночью, и когда я уселся, мой опекун вопросительно склонил ко мне голову.
— Давай поговорим откровенно, — начал он. — Мне нужно получить от тебя ответ на важный вопрос.
— Да?
— Что ты сделал с ней?
— С ней?
— Девушка, вчера ночью… Что ты сделал с ее телом?
Я сжал руками виски.
— Все будто в тумане. Я не могу вспомнить.
Его голова внезапно придвинулась ко мне, глаза сверкнули.
— Я скажу тебе, что ты сделал, — просипел он. — Ты сбросил тело в колодец. Я видел, как оно плавает там.
— Да, — простонал я. — Я вспомнил.
— Ты болван! Зачем ты это сделал?
— Я хотел спрятать ее… Я подумал, они никогда не узнают…
— Подумал? — в его голосе сквозило презрение. — Ты не задумался даже на минуту! Разве ты не понимаешь, теперь она не сумеет восстать!
— Восстать?
— Да, как восстал ты. Восстать, чтобы присоединиться к нам.