— Прости, принцесса, но мне сейчас не до шуток. Мне сейчас очень паршиво.
— Но почему? Что такое случилось?
— Я не могу сказать тебе этого, и никому не могу. Извини, но мне нужно идти.
Он отнес чашку с молоком в большой красный сарай, где его терпеливо дожидался Великий Зуня.
— Спасибо, — сказал Джеймс, — а теперь послушай. Мне нужно залезть на столб с этой чашкой, но мне такого ни за что не суметь. А ты справишься без труда. Поднимись наверх и постарайся не разлить молоко. Я буду ждать тебя наверху.
Они встретились на толстой балке, и Джеймс взял у Зуни чашку.
— Странный какой-то вкус у этого молока, — заметил Зуня.
— Ты что, его пил?
— В общем-то, нет… только обмакнул кончик языка… ну, ты понимаешь. Любопытство. Оно, я бы сказал, обычно для нашего племени.
— Тогда ничего, прямо от сердца отлегло. Это лекарство для Профессора.
— Конечно. Скажи ему… скажи ему, чтобы скорее поправлялся.
— Скоро ему будет совсем хорошо, — обещал Джеймс.
Зуня сделал сальто и перепрыгнул на соседний пустой чердак, а Джеймс, осторожно пройдя по балке, постучал в кабинет Профессора.
— Сэр, это снова я.
— Войди, — прозвучало чуть слышно, и Джеймс сунул голову в щель.
Профессор мелко дрожал.
— Сэр, я принес вам немного подкрепиться. Теплое молоко. — Джеймс поставил чашку рядом с головой Профессора. — Выпейте, пожалуйста. Это придаст вам силы.
— Не могу.
— Ну сделайте это для меня, сэр. Все-таки я ваш лучший ученик. А потом обсудим то, о чем мы недавно говорили.
Джеймс подождал, когда Белый Крыс начнет пить, а затем чуть отодвинулся от щели, сел на балку и начал непринужденно тараторить, смахивая время от времени слезы с глаз.
— Ваше предложение, Профессор, поднимает интересную дилемму относительно отношений учителя и ученика. Позвольте мне рассказать вам о сумасшедшем учителе из нашей школы докторе Раппе и о моих с ним взаимоотношениях. Мне очень важно услышать ваше мнение. Как там молоко, сэр?
— Ужасное. Ты сказал «сумасшедший»?