— Да, — сказал Джеймс.
— Прекрасно, прекрасно. И куда же ты хотел бы съездить?
— В Раттерс, — сказал Джеймс.
— Что ты сказал?
— Я сказал, что хотел бы съездить в Раттерс.
— Но… Господи, да ты же говоришь.
— Да, сэр.
— Так почему же ты раньше не говорил?
— Не хотел, вот и не говорил.
— А почему ты говоришь сейчас?
— Потому что я хочу посмотреть, как катит свои воды старый Раритен.
— Да, да. Понимаю. Только что же это я понимаю? — Доктор Рапп нажал кнопку интеркома, — Дайте мне, пожалуйста, доктора Да… я имею в виду доктора Дамона… Тогда передайте ему, что мне кажется, я сделал важное открытие.
— Сделать открытие, — сказал Джеймс, — это значит взглянуть на то, что все много раз видели, но подумать при этом то, чего никто из них не думал. Вы со мною согласны? Может, обсудим это по дороге в Раттерс?
Подошло следующее лето. Джеймс с отцом гуляли по лужайке, горячо обсуждая махровые ирисы, только Джеймс, увы, называл их «ириши». Он вполне по-человечески шепелявил. Проблема с ирисами состояла в том, следует ли их рвать и ставить в вазу или лучше оставить в покое. Джеймс стоял на том, что таким утонченным дамам (он воспринимал ирисы как особи женского пола) ни в коем случае нельзя причинять никакого членовредительства. Отец же со всегдашним своим прагматизмом, наоборот, заявлял, что цветы должны оправдывать свое существование, украшая хозяйский дом. Отец и сын довели друг друга до полного изнеможения, после чего старший Дюпре отправился инспектировать персиковые деревья. Джеймс Джеймс Моррисон Моррисон сидел на лужайке и бездумно смотрел по сторонам. Через какое-то время он услышал знакомое кхе-кхе, и из-под большого куста сирени вылез Председатель.
— Да не мой ли это старый друг сексуальный маньяк? Как поживаете, сэр?
Фазан сверкнул на него негодующим глазом.
— А как там, мистер Председатель, Филлис, Френсис, Фелис и все остальные?
— Их поименный список и, кхе-кхе, я бы сказал, номенклатура выглядит следующим образом: Глория, Гленда, Гертруда, Годива и… — Председатель осекся и пристально взглянул на Джеймса. — Но ты же чудовище.
— Да, сэр.
— Как же ты вырос, просто глазам не верю.
— Благодарю вас, сэр.
— Ты научился говорить по-ихнему?