Вошел полковник ВВС и обратился к генералу, продолжая, очевидно, прерванный ранее разговор:
— Ваше предположение подтвердилось, товарищ генерал.
Степаничев погладил ершик седоватых волос и с интересом посмотрел на него. Пальцы его руки машинально вертели толстый карандаш.
— По данным постов наблюдения, самолет пересек нашу границу в 14-м квадрате, держа курс на юго-восток.
— Что, прямо в горы? — спросил генерал.
— Так точно, но там мы его потеряли. Он шел, очевидно, ниже хребта, а возвращаясь, резко свернул на юго-запад, хотя это значительно удлинило его путь назад.
— Могла быть здесь навигационная ошибка?
— Исключено. Нарушитель четко знал свой курс. Мои истребители перехватили самолет вчера в 3 часа 15 минут, а замечен он был в 2 часа 51 минуту.
— Подождите, — генерал жестом остановил полковника. — Аверьянов, дайте сюда карту. Вот вам, товарищ полковник, красный карандаш и линейка. Нанесите, пожалуйста, все, что вы рассказали. — Склонив голову набок, Степаничев следил за уверенными движениями руки полковника, делавшей отметки на карте. — Хорошо, — похвалил генерал. — Очень хорошо. Значит, они находились над нашей территорией порядка 24-26 минут?!
— Так точно, пока мы их не сбили. Если учесть скорость бомбардировщиков этого типа, угол между пролетом вглубь страны и обратным курсом, то можно предположить, что они были где-то в этом районе. — И полковник ткнул карандашом в ту часть карты, где было написано «Воронье ущелье».
— Что ж, примем это за основу. Предварительно. Логика здесь есть.— Генерал встал из-за стола. — А на ваших пилотов, полковник, будем подавать представления к наградам. Спасибо вам.
Вошла секретарша и положила на стол отпечатанные листы.
— Все готово, товарищ генерал-майор. Это последние страницы.
— Ошибок много? — улыбнулся Степаничев.
— Нет, я сама проверяла, — серьезно ответила та.
— Вот как? — в шутку переспросил он. — Ну, тогда вызывайте Васю. Пусть развезет машинисток по домам — поздно уже. Вы тоже идите, Клавдия Петровна. Спокойной ночи.
— До свидания.
Генерал вернулся к столу, посмотрел в блокнот, потом завязал папку с бумагами и положил ее в огромный, во всю стену, сейф. Когда на столе был наведен порядок, то есть каждая бумажка легла на заранее отведенное место, генерал сел на диван и, хлопнув ладонью по его тугой обивке, пригласил полковника присесть рядом. Под крепким сбитым телом полковника охнули и осели пружины.
«Здоровый парень!»
— Как вас величать, товарищ полковник?
— Глеб Артемович.
— Вот что, Глеб Артемович. Не пора ли нам с вами уже чего-нибудь перекусить? Витя! — обратился генерал к адъютанту, — принеси-ка нам, пожалуй, чайку и бутербродов.