Хью чуть было не подскочил от услышанного со своего места.
— Проведи меня к ним!
— Успокойся, не гони лошадей. Здесь время никуда не уходит и власти у нее тут нет. Будь терпелив.
— Но ты же сказал!
— Да, я знаю. И теперь понимаю, что сделал это зря. С другой стороны, ты все равно рано или поздно бы об этом узнал наверняка, но сделать что-то ты не сможешь.
— Почему!?
— Я простой работяга, дружище. Моя вотчина здесь — у реки. Мой баркас это есть орудие, которым я управляю, а болота… нет, я туда не пойду.
— Ты должен меня…
— Должен? — сердито переспросил Отшельник. — Я тебе ничего не должен. Ты и так просишь слишком много, а для меня есть границы дозволенного. Хочешь увидеть свою семьи — проси об этом других.
— Но кого же? — от отчаяния завопил Хью. — Я был у Отца, он ответил отказом, был у Амади, но и тот не может ничего сделать.
— Отец не имеет силы для этого — старший брат его непреклонен, да и он так же подневольный человек. Ты просишь не у тех, ты ищешь лазейку, вместо того, чтобы обратиться напрямую к Гадесу.
— Я не знаю кто это.
Отшельник встал со своего кресла. Взял в руки мертвый тюльпан и положил в небольшую запыленную вазу, стряхнув с нее несколько опавших до этого лепестков.
— Это богач, владеющий полесским заповедником. Мерзкий, циничный человек, хотя иногда в его гнилой душе просыпается что-то хорошее, но такого я припомню только раз, когда один парень, почти как ты, явился сюда за своей пропавшей девушкой. Ее группа заночевала неподалеку и пропала после бури. Поисково-спасательная операция ничего не дала и тогда паренек решил найти ее сам. Долго он упрашивал Гадесу пустить его в свои личные владения, но тот вначале ни в какую, потом, правда, разрешил. И что ты думаешь — нашел ее парень, но не надолго. Деталей я уже не помню — давно это было.
Отшельник поднялся на ноги, потянулся, вздыбив руки к самому потолку, после чего широко зазевал.
— Поздно уже, надо идти отдыхать.
Хью почувствовал неладное.
— А как же камин?
— Ты можешь посидеть, твоя койка наверху, ляжешь, когда захочешь, а у меня работы полно, нужно выспаться и хорошо отдохнуть.
С этими словами он ушел в темноту, скрывшись от света догоравшего пламени камина и вскоре исчез, оставив после себя едва уловимое шуршание тяжелых сапог.
Время для Хью на мгновение остановилось. Ему действительно хотелось спать, но подниматься из освещенного, безопасного, как ему казалось, места и уходить на второй этаж, в пустую и холодную комнату, где могло произойти все, что угодно, ему совсем не хотелось. В какой-то момент он даже хотел собраться и уйти. Баркас стоял на причале, управление в нем было не таким и сложным, но управиться с такой машиной, тем более, что до этого он никогда ничем подобным не управлял, могло оказаться сложнее, чем ему думалось. Потом были мысли о побеге в лес или вдоль реки, в надежде найти хоть кого-нибудь на другом берегу и попытаться позвать на помощь, но шансы на это стремились к нулю. В конце концов Хью сдался. Ответов он так и не получил. То немногое, что было сказано Отшельником не вязалось ни с чем и еще больше нагнетали недопонимания ко всему, что творилось с ним и вокруг него последние несколько месяцев. Формула препарата оставалось сокрыта от него, семья была за границами возможного, но надежда не оставляла упертого доктора, мечтавшего во что бы то ни стало добиться повторного эффекта воссоединения, как это было с ним сразу после смерти родных.
Потом он уснул, не зафиксировав момент погружения в другой мир. Ему стало так тепло, приятно и уютно в этом месте, что под хруст догоравших поленьев и валежника, превращавшегося в пепел прямо у него на глазах, сон накрыл его с головой.