Замызганная улица никак не изменилась с момента его последнего визита сюда. Мусорные баки все так же стояли переполненные доверху, окруженные небольшой кучкой разваленного мусора, перегоняемого с одного места на другое налетавшим изредка ветром. Запах вони, испарения. Кое-где пробегали крысы. Забавно — подумал Хью, забирая сдачу с такси и поглядывая как грызуны, видя его, совсем не боялись незнакомца, как будто чувствовали каким-то внутренним чутьем, что от него зла ожидать не стоит. А может давно привыкли и не боялись тех, кто не был для них ровней. Они хозяева этого места и нечастые вспышки болезней, нет-нет да напоминали всем остальным людям, с кем они проживают плечом к плечу.
— Старина, — прохрипел прокуренный голос. — Старина!
Хью увидел в гуще мусора одинокого бомжа. Его лицо покрывала обильная растительность из-под которой выглядывали карие глазки: маленькие, почти как у ребенка.
— Старина, — опять прохрипел бездомный.
— Чего тебе? — нехотя ответил Хью, поглядывая по сторонам. Улица была пуста, ну или так казалось из-за стоявшего смога и испарений, выползавших из-под земли зловещими сероватыми клубами.
— Дай бездомному пару рублей, а? Будь человеком. Это же не так много. У тебя хороший вид по сравнению со мной, ты неплохо одет, ботинки наверняка за несколько сотен. Что тебе стоит подать бедолаге всего пару рублей?
Хью продолжал осматриваться.
— Ты что, оглох?! — вдруг завопил бездомный громким голосом. — Я тут с голоду подыхаю! Дай пару рублей!
Доктор сделал шаг вперед, потом опустил руку в карман и достал оттуда несколько монет, сжав их в ладони и прямо посмотрев на своего собеседника.
— Ты давно живешь здесь?
— Поболее твоего.
— Имя Амади тебе о чем-нибудь говорит?
Бездомный откинул голову назад и замолчал. Ответа не последовало и спустя несколько секунд; вместо этого как будто заговорила его борода, затрепыхавшаяся под действием ветра. Стало холодно.
— Чернокожий мужчина, примерно моего возраста. Жил где-то в этом районе, но… — Хью повернулся вокруг себя, в очередной раз убедившись, что те, кто тут жил раньше предусмотрительно сняли любые навигационные элементы, в том числе названия улиц, номера домов, оставив только специфические символы серого цвета, ориентироваться по которым могли только знающие. Власть не смогла понять, что они означали и кто их оставляет, после чего попыталась все вернуть на место, однако столкнулась с вандализмом неизвестных, уничтожавших любые вывески и таблички уже на следующий день. — Но тут нет адресов, нет цифр.
— А зачем тебе? — с подозрением спросил бездомный. — Да и смысл этой затеи: Амади мертв. Убили его во время предпоследней облавы. Говорят напичкали свинцом по самое горло, когда тот отказался сдаваться.
— Что еще говорят?
— Хех, — рассмеялся бездомный и потер бороду. — Не-е-т, так дело не пойдет.
— О чем ты?
Приподняв драный кусок шерстяной материи, незнакомец вытянул из-под нее костлявую руку с длинными, не характерными для обычного человека пальцами.
— Сначала разожми свою руку, а я следом раскрою свой рот.
Хью бросил ему под ноги все, что сжимал в своей руке. Несколько кругленьких и звонких монет посыпались и побежали по грязному разбитому асфальту, закатываясь то под старые газеты, то в щели, вымытые дождями, то дальше по дороге, подгоняемые порывами ветра, налетевшего секундой ранее.
Бездомный не сдвинулся с места.