— Да. К этому причастен твой дед — ответила Аданиэль, сверкнув глазами, — А не Гарадорн и Наитреи
— Вот как раз с подачи Наитреев и начался весь этот геноцид — спокойно ответил Кербин и уловив заинтересованность во взгляде эльфийки продолжил, — По их словам тогда какая-то голодная шайка эльфов вырезала весь лагерь, в котором была между прочим бабушка Жаклин.
— Какая-то шайка? Ты серьезно? — вспылила Аданиэль, но он продолжал, пропустив это мимо ушей: Элефаль и Гарадорн были против. А вот Шефихариис и Наитреи были за. Моему деду не оставили выбора…
— А где были хрнанители?
— Как только все это перешло всякие границы, Фин убила моего деда. Однажды ночью он не вернулся с охоты, а потом нашли его труп…
— И все же он, зная о последствиях и твой отец, зная обо всем этом сватал тебя за внучку человека, практически истребившего целый народ! — вскричала Аданиэль, сжимая кулаки под столом.
— Трактирщик, мы с дороги! — прокричал Кербин, пытаясь спасти свое положение и тихо проговорил, — Моя мама была полукровкой…
— Была… — медленно повторила Аданиэль, вспомнив тело матери на развалинах цитадели Хранителей.
— Давай закроем эту тему и поедим — предложил рыцарь. Аданиэль согласно кивнула.
— Сколько нам еще до Парижа? — спросил Кербин, когда на столе остались лишь пустые тарелки.
— Еще где-то с неделю… — задумчиво ответила эльфийка.
— Тогда завтра снова отправимся в путь, а пока я хочу выспаться — сказал Кербин, вставая и направляясь в свою комнату, — Сообщи, если прибудет какая-нибудь важная птица. Аданиэль молча кивнула, следуя за ним.
Прошло всего пару часов, как к воротам постоялого двора подъехал рыцарь со своей свитой. Аданиэль, следуя просьбе рыцаря подошла к его комнате. Постучала.
— Войди — отозвался он. Она вошла. Осмотрелась. В углу лежали черные с серебром детали доспехов. Перед ней, в свете масляной лампы стоял Кербин. Она хотела что — то сказать, но ее взгляд метался между черными до плеч волосами юноши и ужасной рваной раной на груди.
— Чего? — с недовольством спросил юноша. — Входи.
— Твои волосы, я думала… — сказала Аданиэль, запинаясь.
— Ты думала, что они седые? Не так ли? — переспросил он, улыбаясь. Она кивнула и тут же спросила: как ты еще жив с такой раной? И кто тебя так?
— Валакар — спокойно ответил юноша и повернулся спиной, демонстрируя второй ужасный шрам, — Я не жив. Я мертв. Дважды. В Двиимере и в склепе моей семьи есть надгробные таблички с моим именем. Так что ты хотела мне сказать?
— А…прибыл знатный рыцарь со свитой — ответила Аданиэль, потупив взгляд. Ее, как представительницу эльфийского народа, озадачивало и ранило такое снисходительное отношение к смерти. Для эльфов жизнь — дар самой природой.
— Это хорошо — злобно проговорил Кербин, надевая рубаху. Эльфийка ушла в свою комнату, а он остался ждать, вслушиваясь в затихающий гул голосов снизу. Вскоре он услышал, как рыцарь поднимается по скрипучим деревянным ступенькам гостиницы. Кербин тихо высунулся из-за двери, проследил взглядом за одиноким рыцарем. Удостоверился, что кроме них никого нет. Последовал за ним. Тихо прошмыгнул за рыцарем в его комнату, притворил за собой дверь. Рыцарь даже не заметил его.
Во тьме мелькнула крылатая тень. Два острых клыка. Затем грохот падающего тела. И вновь тишина.
— Какой он жалкий — прошептал юноша, вернувшись к себе. Вскоре он крепко заснул, чувствуя прилив духовной силы.