— Подготовь список девушек, кого можно выдать замуж. Укажи, если есть сердечные привязанности.
— Все девушки надеются на вашу любовь, мой господин. Вы осчастливили их своим вниманием.
Я пропустил мимо ушей едва уловимую нотку укора в её голосе, предпочтя не заметить.
— Тогда я сам подумаю, кого из своих людей наградить.
Разговор с женой оставил неприятный осадок. Я ценил и уважал Хаялу, но она не имела права оценивать или осуждать мои поступки.
Расставшись с ней, я пошёл в зал приёма посетителей. Раз в неделю каждый житель Игенборга мог подать жалобу своему повелителю, если считал, что лишь он может рассудить и уповая на милость.
Сегодня их было особенно много. Помимо привычных жалоб, были и другие. Владелец ресторации жаловался, что у входа в его заведение дежурят попрошайки, выпрашивающие милостыню, и не дают прохода клиентам. Другой попрошайка устроился возле лавки уважаемого Хадиба, и отпугивал клиентов своим внешним видом и громкими возгласами. Сидеть на улице не возбранялось, закон он не нарушал, и стража не вмешивалась, а лавочник терпел убытки. Попрошайка ещё имел наглость просить денег с владельца лавки за то, чтобы он убрался. Уважаемому Хадибу надоело платить ежедневную дань, и он пришёл в поисках справедливости.
Что неприятнее всего, такой Хадиб был не один, что наводило на мысль об организованной деятельности попрошаек, а вот это нужно было решительно пресекать.
Наглых попрошаек-вымогателей приказал отловить, выпороть на площади и через неделю тюремного заключения изгнать из города. Как раз и в себя придут, и над своим поведением подумают.
С нищими нужно было что-то решать. Они стекались в Игенборг с караванами и не только, и оседали.
Мальчиков стоит отправить в закрытые школы, где из них выбьют дурь, и вырастят воинов, или пусть идут в подмастерья, научатся нужному в жизни мастерству. Девочек, а были и такие, не плохо бы отдать в уважаемые семьи, где их обучат вести хозяйство или прислуживать. Да, будут работать за еду, но их оденут, и будет крыша над головой. По достижению шестнадцати лет смогут остаться в хозяйском доме, работая уже за жалованье, или уйти искать себе новую работу. Этим вопросом как раз может заняться моя вторая жена, пусть отвлечётся от мыслей о храме.
Раздражённый и озабоченный возникшими проблемами, шёл на обед, когда меня перехватил Сардар.
— Мой повелитель, у меня важное донесение.
— Что-то срочное? — нахмурился я, разрешив ему сопровождать меня.
— Это показалось мне достойным вашего внимания. Агенты передали, что сегодня в Игенборг въехал караван от эльфов.
— И что в этом странного?
Не часто, но бывало, что кто-то решал не дожидаться каравана из Асдора и приехать пораньше. Правда, эти что-то рановато прибыли, наверняка хотят что-то просить или предложить, выторговывая льготы, будут добиваться встречи.
— С ними женщина в мужской одежде и…
— И? — внутри всё замерло, хотя и в этом не было ничего странного, некоторые мужчины разрешали своим женщинам дорожные брючные костюмы, да и воительницы в Игенборг приезжали. Тех же орчанок ценили как наёмниц.
— И с ней ахана, — закончил Сардар.
— Где они? — сбился с шага и замер, напрочь забыв об усталости и голоде.
— Остановились рядом с базаром, на стоянке для караванов.