Завязывая пояс, подошел и присел на край постели. Хадису я выбрал за черные волнистые волосы, смуглую кожу и рост. Одна из десятка подобных ей. Замена, но не оригинал. Не та, которую заменить не могли и сотни женщин.
Обманываться всегда легко. Вот и сейчас: на миг представил, что черные волосы принадлежат Арджане, что это она лежит сейчас, утомленная ласками. Что это ночью стонала подо мной и вскрикивала.
Увы…
Легко коснулся пальцами закрытого одеялом плеча, потянул легкую ткань вниз, обнажая смуглую кожу.
— Хадис.
Проговорил негромко, так, чтобы разбудить, а не напугать. Хадис появилась в гареме всего полгода назад, и прежде я ее не замечал. Пока однажды не встретился с ней взглядами. И не подумал, что она подойдет на время, для попытки обмануть самого себя.
Продолжая поглаживать плечо, смотрел как Хадис приподнимает голову, открывает глаза. Теплые, карие, с длинными ресницами. Припухшие от поцелуев губы, длинная шея. Такая может заставить мужчину желать ее.
А внутри меня сейчас звенела пустота. Которую после ухода Арджаны не смогла наполнить ни одна женщина.
— Любимый! — чуть сонный взгляд Хадисы мигом прояснился.
— Вставай, — тихо проговорил в ответ, — вставай, Хадиса, сейчас придут служанки, проводят тебя обратно в женскую часть. Был счастлив видеть тебя ночью рядом со мной.
Смуглая кожа окрасилась едва заметным румянцем.
— Акиф, это я счастлива, что удостоилась вашего внимания.
— Придешь сегодня вечером. — велел ей, поднимаясь. — Отдыхай сегодня, Хадиса. Вечером хочу увидеть твой танец. И ощутить твои губы.
Окрыленная Хадиса ушла в сопровождении служанок, даже под корфой было видно, как она широко улыбается, а глаза сверкали.
А день акифа Игенборга продолжился купальней, а затем и завтраком. К тому времени солнце уже согрело верхушки гор.
— Рассказывай, Сардар, — велел я, присаживаясь на подушки, перед столом. Малый бирюзовый зал окнами выходил на восток и сейчас купался в солнечных лучах. Широкие двери на террасу были распахнуты, легкий ветер приносил с собой ароматы вейгеллы, растущей где-то в предгорьях. В Игенборге о них ходила легенда, что крохотные синие цветы, похожие на мириады крохотных звезд, на самом деле слезы Ирады. Легенда гласила, что попала она к правителю Игенборга в давние времена. Попала невольницей, но смогла стать единственной его женой. Нареченной Звезд, как называли ее в народе. А когда погиб правитель, уйдя на войну, то Ирада так сильно оплакивала его, что Звезды забрали их обоих на небо. А ее слезы превратились в цветы, как символ вечной любви.
Напиток в чашке исходил ароматным паром. Несколько трав, что росли лишь здесь, заваренные в определенной пропорции, дарили ясность ума и бодрость на весь день.
Сардар не спеша пересказывал мне, как прошла еще одна ночь в Игенборге.
Хороший правитель должен знать, что происходит в его стране. Не только в столице, но и в самых глухих уголках.
— Волнения в западной части страны, — рассказывал Сардар, — два поселения вступили в конфликт из-за того, что семейство одного богатого агаси украли женщину у бедного гончара.
Я стукнул пальцами по гладкой поверхности стола, спросил:
— Зачем? Кто такой?