Все закончилось довольно быстро: громкий звонок оповестил всех учащихся об окончании занятий. Через открывшиеся двери огромной волной повалили люди: молодые люди и девушки, все они спешили сесть по своих автомобилям и отправится домой. Сквозь всю эту нарастающую суматоху я пытался высмотреть лицо своей дочери. О ее приезде мне стало известно совершенно случайно и что самое обидное, узнал я об этом не от своей жены, пусть и бывшей, но все таки той, кто родила мне это прекрасное создание. Наконец, когда почти все учащиеся вышли на улицу, я смог увидеть, как моя Жизель спускалась по лестнице. Ее кроткие шаги и такое хрупкое худенькое тело так сильно выдавали в ней ее мать, слава богу, что характер у нее был не такой скверный. Я ждал молча, не стоило подходить к ней в такой момент, мне хотелось насладиться всем этим действом, быть может это было в последний раз.
Я постарался отогнать дурные мысли и, раздавив остатки сигареты черным ботинком, направился в сторону металлических ворот. Она не сразу, но узнала меня, мой визит был для нее неожиданностью и привел в легкое замешательство.
— Здравствуй Жизель.
Она кротко посмотрела на меня.
— Привет, папа. Я не знала что ты здесь. Мама сказала, что ты в командировке.
Это было неудивительно, что она так сказала, Мари всегда так делала, ей просто было трудно сказать, что мы уже не увидимся.
— Уже нет, я приехал, но ненадолго, скоро мне надо будет вновь уехать и мне хотелось бы провести остаток своего времени с тобой.
— Хорошо, мне тоже хотелось бы с тобой о много поговорить, а то мы так редко видимся, что скоро я перестану тебя узнавать.
Мы оба улыбнулись, наверное, потому, что каждый из нас понимал, что в этой шутке была доля правды. Время сегодня такое, что находиться с близкими стало все труднее: работа, учеба, снова работа и так до бесконечности. Этот проклятый ритм жизни, который я был не в силах изменить.
— Мне бы хотелось кое-что спросить у тебя.
Жизель на секунду замолчала.
— Почему вы с мамой больше не живете вместе? Это как-то связано со мной?
Этого я боялся больше всего. Глупо было обманывать ее, нужно все рассказать, или по крайней мере попытаться сделать это так, чтобы она поняла меня. Я не ждал сострадания или что-то в этом роде, мне просто хотелось выговориться.
— Проблема не в тебе, моя дорогая, а во мне, точнее в моей работе и моем отношении к ней. Всю свою жизнь я старался обеспечить вас всем, не быть зависимым от кого-либо, чтобы у нас в доме всегда был достаток. И чего греха таить, я успешно справился с этой задачей: твоя мама всегда была настоящей королевой и не в чем не нуждалась, а ты могла позволить себе любые игрушки. Но как потом выяснилось, все это было ничто по сравнению с простым человеческим вниманием. Я так долго и часто пропадал на работе, что перестал замечать как ты и Мари стали отдаляться от меня. Это моя ошибка, что я не успел вовремя остановиться, только моя. Ты здесь не при чем. Наше расставание пойдет на пользу всем нам, без исключения.
— Но мы будем реже видеться. Может именно сейчас я хочу больше общаться с тобой.
— Понимаю, но, увы, сделать здесь могу немногое. Твоя мать вряд ли будет рада этому. Ведь она даже не удосужилась сказать мне о твоем приезде. Я бы сейчас до сих пор думал, что ты в Германии.
Она легонько улыбнулась.
— Я знаю, мне нужно было пробыть там три месяца, но я успела все сделать и сдать экзамены в кратчайшие сроки.
— Ты у меня умница. Не знаю в кого ты пошла.
Я обнял ее и поцеловал. Это было так необычно, что на мгновение мне показалось, что никакого развода нет и, что я вновь являюсь ее отцом не только по крови. Так мы прошли еще метров тридцать. Разговаривали обо всем: о погоде, учебе, ее парне, который учился с ней вместе, о Мари. Сложно вообразить что все это значило для меня. Наверное, это и было то счастье, которое я променял на идеальный послужной список и уважение начальства. Мне хотелось расплакаться, но я сдержался — это было несправедливо, меня обманули. Столько сил, времени и все зря. Ни капельки удовлетворения, только горький привкус, как после дешевой сигареты.
— Послушай, милая, — я взял ее за руку и развернул к себе лицом, — я хотел бы кое-что попросить у тебя.
— Конечно, я сделаю все что ты скажешь.