— В руку.
— Руку? И ты стонешь как маленькая девчонка.
— Чтоб тебя, Сисар! Я не могу ею даже пошевелить. Ничем, ни кистью, ни пальцами. Мне нужна твоя помощь.
— Почему бы тебе не поехать в больницу? Ах да, глупый вопрос, раз ты позвонил мне, значит, туда тебе вход закрыт. Верно?
— Послушай, старик, моя рука напоминает вздувшийся кусок крови и, если ты мне не поможешь, это может закончиться очень плачевно. Даже я, не будучи медиком, понимаю, каковы могут быть последствия. Я еду к тебе, Сисар, буду через пятнадцать минут.
— Хорошо, я все подготовлю.
Я положил телефон в карман и прибавил газу. Город стал приближаться. Его огромные дома давали мне надежду, ведь среди этого шумного муравейника находился человек, от которого зависела моя жизнь.
Сисар Монтье, 42 года, врач-криминалист, точнее говоря, он когда-то был им, пока его не выперли со службы. Веселый, порой через чур, он создавал впечатление никогда не унывающего человека, который даже в смерти видел позитив. Это, в купе с пристрастием к морфию, и сыграло с ним злую шутку. Однажды, когда мы выехали по вызову, на место аварии, этот чудак умудрился пошутить над разорванными остатками двух парней, которые извлекли из перекомканной машины, а как после выяснилось, один из них был сыном высокопоставленного чинуши, который ему этого не простил. Сисару вспомнили все: и многочисленные подобные шутки, и пристрастие к алкоголю, и морфий. Его уволили так быстро, что многие даже не поверили в это. Теперь же он жил на съемной квартире в одном из спальных районов, время от времени зашивая подстреленных преступников в обмен на тюбик морфия. Его квартира находилась на четвертом этаже и окна как раз выходили на дорогу. Услышав мой сигнал, он выглянул из окна и через несколько секунд вышел из подъезда.
— Да ты тут все кровью залил, Дидье, тебе надо быть осторожнее, вокруг разные люди живут.
Он наклонился ко мне и, подхватив за бок, повел к подъезду. Подняться на его этаж была задача не из легких, в этот день, как на зло, лифт не работал и каждая ступенька была подвигом над самим собой. Когда же мы оказались напротив его двери, Сисар тихо пнул ее и втолкнул меня внутрь.
— Будь как дома, только кровью все не запачкай.
Я прошел внутрь квартиры и без сил упал на ближайшее кресло. Доктор закрыл за нами дверь и, подойдя ко мне, стал осматривать руку.
— Да, выглядит неважно, но судя по первому осмотру, ампутация тебе не грозит. Зря только верещал в трубку.
— Что там, Сисар?
— Для начала нужно снять плащ, а там будет видно.
— Но он прилип к моей руке.
— Ничего не поделаешь, придется потерпеть.
Он встал и отправился в другую комнату. Издалека послышалось звонкое шебуршание, после которого, он вновь появился возле меня, держа в руке скальпель.
— Ладно, сейчас я разрежу твою одежку и мы без труда и криков снимем ее с тебя.
Я с опаской посмотрел на него и его руки — они дрожали, а из его рта несло жутким перегаром.
— Ты уверен, что сможешь это сделать?
— Дорогой мой, эти руки зашили больше людей, чем ты мог увидеть за всю свою жизнь, и никто из них не жаловался.