— Откуда мне знать. Говорят, эти твари могут долго обходиться без еды.
— Правда? Значит они могут все время чувствовать голод.
— Могут, но мы здесь не за этим. У нас четыре мертвых тела и от них стоит избавиться как можно скорее, пока не стала хуже.
И правда, за время пути к болотам, мешковина и тряпье, в которое были укутаны покойники, пропитало кровью и источавшийся запах смерти мог привлечь любое хищное животное.
Мы подошли еще ближе к границе топей, Сирена резко оскалилась и больше не смела сделать даже маленького шага, лошади так же сопротивлялись. Стало понятно, что где-то неподалеку ожил и паук.
— Все, — подытожил гном, — дальше идти нельзя, скидывай здесь.
Я схватил тела, грубо сбросил их на землю и, сев на гончую, отбежал не несколько метров назад, все время поглядывая на Крог. Тот сделал все точно так же, немного замешкавшись, но успев запрыгнуть на лошадь, как вдруг из черноты прогнивших болот вытянулось несколько длинных конечностей, за ними показались четыре пары красных, горевших огнем глаз, все время смотревших на нас, а следом и набухшее черное тельце. Размер этой твари был таким огромным, что представить, как оно может жить в болотах и не умереть там от голода, вызывало недоумение. Паук двигался очень быстро. На длинных конечностях, которые по логике должны были сковывать движения в плотных и непроходимых зарослях, на удивление существо передвигалось так, словно и не было всего этого. Запищав от солнечных лучей, оно хотело отступить назад, но желание схватить бесплатную добычу, не давало существу убраться обратно в топи. Оно то пряталось, то вновь показывало свое тело. Пыталось зайти с другой, менее освещенной, стороны, но опять попадало под солнечные лучи, визжа от боли.
Наконец, оно скрылось полностью, так и не тронув тела. Мы были уже на приличном расстоянии, но все еще со страхом наблюдали за бесплодными попытками дотянуться длинными конечностями до завернутых тел и подтянуть как можно ближе к себе. Пару раз паук доставал до них и даже умудрился подцепить, но жар от солнца, буквально обжигавший паучьи конечности, оставляя ожоги как от огня. Вскоре, когда терпение паука лопнуло и он все же решился на отчаянный шаг, мы стали свидетелями броска, где выпуклое тельце паука выпрыгнуло из зарослей и, схватив намеченную жертву, утянуло обратно в болота. На все ушли какие-то считанные секунды, но солнце заставило помучиться паука — его крик от обжигающей боли, доносившийся из глубин болот, был слышен еще некоторое время, после чего затих, удовлетворенный добытым трофеем.
— А остальные? — спросил я, разворачивая Сирену.
— Он вернется за ними сразу как зайдет солнце. Будет наблюдать и не подпустит никого к добыче. Поэтому беспокоиться не за чем.
— Точно?
— Конечно.
— Откуда такая уверенность?
— Я уже проделывал нечто подобное раньше. Не скажу, что это мне нравится, но иной раз поступить по-другому просто нельзя.
Остальной путь от топей до хижины мы проехали в полном молчании. В ушах все еще стоял крик обожжённого паука, его длинные конечности и ярко горящие глаза. Эти восемь огненных точек, сконцентрированных на одной цели приводили в ужас и заставили меня сильно поднапрячься, чтобы не поддаться страху. Но все это было позади, хотя до захода солнца и оставалось прилично времени, мне не хотелось провести ночь именно здесь, зная, что где-то рядом может находиться ЭТО.
Подъехав к хижине, мы увидели Изольду. Она ждала Крога и, увидав его, побежала навстречу. Девушка была рядом. Все еще с трудом держась на ногах, она опиралась на небольшую трость и смотрела на меня.
— Я хотела тебя поблагодарить за спасение, — сказала она тихим красивым голосом.
— Лучшей благодарностью для меня будет то, если ты расскажешь о себе и о том, как оказалась у них в руках, да и от пары монет я бы тоже не отказался.
— Хорошо, — она приятно улыбнулась и ее зеленые глаза засверкали необычным светом. — Ты получишь свою награду, даю тебе слово.
Через какое-то время, я и зеленоглазая незнакомка сидели за столом, старушка Изольда копошилась у очага и готовила ужин, а Крог разбирался с доставшимися в качестве трофеев лошадьми. Сначала мы долго молчали, и изредка изучающе смотрели друг на друга. Я не спешил и медленно потягивал пиво, я умел ждать и это качество не раз меня выручало. Девушка долго осматривала своё тело, раны на моё удивление невероятно быстро зажили, возможно роль сыграли магические эликсиры и мази старой Изольды, а возможно аномальная регенерация девушки, сейчас она выглядела более хрупкой, чем тогда, когда была связанной, но всё же её движениях чувствовалась ловкость и грация дикой кошки. Старушка Изольда, то и дело бегала по кухне и накрывала на стол, а запах стоял просто восхитительный. Девушка трижды пыталась помочь Изольде, но та сажала её назад на стул и велела отдыхать и ни о чём не беспокоиться, и теперь, когда все попытки улизнуть от разговора были исчерпаны, она заговорила.
— Меня зовут Гретта, — негромко начала она и протянула мне руку.
— Гретта? Означает — жемчужина. Тебе больше подошло бы «Эсмеральда» — изумруд, — я пожал её хрупкую белую руку и располагающе улыбнулся.