— Я не говорю, что мы ничего не должны делать с Зейном, но если его тут же наказать, он может переступить черту. Ему нужна реабилитация, — пояснил Амор.
Их прервал короткий стук в дверь.
— Заходи, — ответил Самсон, поняв, кто стучит.
Дверь открылась и, громко стуча байкерскими ботинками по деревянному полу, в кабинет вошёл Томас. Он смущенно улыбнулся, когда снял кожаные перчатки и засунул их в карман куртки. Затем провёл пальцами по своим светло-песочным волосам, придавая им объем после шлема.
— Простите за опоздание, возникли проблемы с мотоциклом.
Самсон кивнул на диван, и Томас, одетый в кожаную куртку, рухнул на него, от чего сиденье скрипнуло. Его наряд из кожи прибавлял пятнадцать фунтов к его весу.
— Я думал, твой Дукати в отличном состоянии, — удивился Амор.
— Я не брал Дукати. Я примчался на R6.
— На этой развалюхе, — сказал Габриэль, качая головой.
— Он принадлежит эпохе Второй Мировой Войны, — поправил Томас. — Я чиню его уже последние два месяца.
Самсон ухмыльнулся. Страсть Томаса к мотоциклам была легендарной, и он проводил каждую свободную минуту, возясь с одним из своих многочисленных приобретений.
— Как бы мне не хотелось обсудить твой талант механика, но у нас есть более насущные темы для разговора.
Томас кивнул.
— Что мы будем делать с Зейном?
— Амор предложил реабилитацию, а не наказание.
— Что ты под этим подразумевал? — обратился Самсон к Амору.
Амор сел на край стула.
— Мы должны внести в его жизнь мягкость.
— Извини? — Габриэль с замешательством посмотрел на друга, шрам на его лице, который шел от уха до подбородка, изогнулся в то же время.
Томас усмехнулся.
— Проявишь к нему мягкость, и он разнесет ее в щепки.
— Он плюнет тебе в лицо, — согласился Самсон.