– Издалека едете?
– Из Кайзербада. Это на севере, – правдиво пояснил я.
– Хо-хо. Она приостановилась и повернулась в мою сторону. – А вы многое в мире повидали. Ха! – Она улыбнулась и снова двинулась вперёд. – А я здесь живу с детства. И меня даже не тянет что-то изменить. Здесь повсюду хорошие люди... Счастливая жизнь... То, что хорошо, незачем менять, а? Как вы считаете, господин?
– Да, ты совершенно права, моя милая. Хотя, с другой стороны, некоторые говорят, что всегда за холмом луга зеленее, реки синее, а цветы лучше пахнут.
– И-и, мне так не кажется. У нас довольно и зелёного, и синего. И цветы у нас такие чудные, особенно весной. Если бы вы видели, как тогда целые поля покрываются цветением, словно ковром... – я услышал в её голосе нотку мечтательности.
Ну что ж, девушка не поняла мою метафору, но я сам виноват, потому что таким простым натурам не следует бросать слова, напоминающие мозаичные стекла, которые нужно сложить вместе. Здесь мозаика, готовая, должна сама бросаться в глаза.
– Одно я знаю, глядя на тебя, – сказал я. – Нет более красивых девушек, чем в этих горах!
Она снова захихикала, и я снова прочёл в этом хихиканье удовлетворение.
– А что вам во мне нравится? – Кокетливо спросила она.
– Глаза, – ответил я. – У тебя глаза красивые и блестящие, словно горные озера.
– О, глаза, – повторила она и приостановилась. Улыбнулась мне. – Подумал бы кто, что вы обратите внимание именно на глаза.
Хо-хо, однако, она была не так глупа, как я поначалу подумал. Это хорошо. Женщин, способных служить матрацем, в этом мире много. Но найти остроумно или рассудительно говорящий матрас уже не так просто.
– Глаза – зеркало души, – я принял серьёзный тон, но ответил с улыбкой.
– И что ещё вам нравится? – Она подошла ко мне настолько близко, что я почувствовал, как её груди мягко теснят мою грудь. И это вовсе не означало, что наши лица были близки друг к другу...
– Твоя улыбка. Она одновременно обаятельная, застенчивая и искренняя. Когда ты улыбаешься, мир вокруг тебя сияет...
Она положила руки мне на плечи. У неё были длинные тонкие пальцы с чистыми ногтями. Хм, похоже, эта девушка имела мало общего с физической работой.
– И что ещё? – Я почувствовал её дыхание. Она пахла свежей мятой.
– В тебе всё восхитительно. – Я накрыл её ладони своими. – Твои волосы выглядят так, будто их осыпали золотой пылью. Когда Бог тебя создавал, милая моя, Он, должно быть, думал о прекрасных вещах, если из-под Его рук вышло столь чудесное произведение.
Она поднялась на цыпочки и поцеловала меня в губы, поцелуем немного ласковым, немного сладким, немного застенчивым.
– Идём уже, – сказала она мягко. – Вы, наверное, голодны и хотите пить, а до моего дома ещё немало идти.
Человек нетерпеливый или жадный, возможно, попытался бы достичь большего, чем просто мимолётный поцелуй, но я не был ни нетерпеливым, ни жадным. К тому же, если бы я стал более настойчивым, и если бы подобное поведение не понравилось бы девушке, то, ещё того не хватало, чтобы она сбежала, оскорблённая грубостью, оставив вашего покорного слугу посреди леса.
– Идём, – согласился я. – И раз уж я твой гость, прекрасная госпожа, я должен представиться. Меня зовут Мордимер Маддердин. – Я приложил руку к груди и поклонился, как перед высокородной дамой. – Я торговец из Кайзербада. Я приехал в Херцель чтобы встретиться с человеком, с которым моя семья когда-то вела дела.