Нет, разумеется, я не верил. Но в отличие от неких стоящих рядом подонков, я не кичился родством с сильными мира сего, и уж всяко не собирался никого унижать на основании того, что они такового родства не имеют.
- Адриано, я не торгуюсь, - покачал я головой. - Это мои условия. И ты либо принимаешь их, либо нет. Повторюсь, эта школа - моя, и правила устанавливаю в ней я.
Если же тебе не нравится этот, предлагаю другой вариант. Ты идешь в учебную часть и пишешь заявление о переводе. Куда угодно, меня это не интересует. В таком случае считаем инцидент исчерпанным.
- А не многого хочешь? - усмехнулся он, и в глазах его загорелся огонь ненависти. Это был не тот тип людей, которые терпят, чтобы им ставили условия в принципе. И тем более не тот, которые на выдвинутые ультиматумы соглашаются.
- Думаю, в самый раз, - ответил я. - В противном случае я объявляю тебе войну, и, повторюсь, тебе останется только молиться. Итак, что скажешь?
- А как же твои более важные дела за пределами школы? - сощурился он. - Тетушка тебя не отшлепает за срыв графиков подготовки?
Я беззаботно пожал плечами.
- Тетушка поймет. Её мальчику нужно самоутвердиться, и лучшего тренажера для самоутверждения, чем сын Умберто Манзони, придумать сложно.
Мы стояли и сверлили друг друга глазами, и я понял, что нажил врага. Смертельного. Он никогда мне не простит, что бы ни случилось в жизни после. Что ж, выбор тетушки действительно мудр, начинать борьбу со знатью лучше с таких, как Адриано.
- Как понимаю, ты отказываешься, - подвел я итог молчанию.
- Разумеется! - процедил он сквозь зубы. - И это... Смотри не надорвись, Чико!
Последнее слово он бросил с презрением. М-да, народные прозвища подчас даются раз и навсегда, и избавиться от них невозможно. Впрочем, я уже писал об этом.
- Тогда до встречи, - подвел я итог переговорам. - Думаю, она произойдет скорее, чем хотелось бы.
- Всегда к твоим услугам, - чуть заметно склонил он голову, как бы ставя подпись под принятием вызова. Перевел глаза на мою спутницу. - Сеньорита де Росарио Кордоба? - Вновь еле заметный поклон, но теперь с издевкой в глазах. - У вас превосходный имперский акцент! Браво! Как и актерский талант.
После чего развернулся и бодро зашагал обратно, в сторону оранжереи. Приотставшая 'массовка' засеменила следом.
Селеста появилась спустя минут пять.
- Ну? - напряженно уставились на меня ее глаза.
- Что, 'ну'? - хмыкнул я. Она боялась, и это слабо сказано. Чего? Что я 'солью' их?
'Чико, тебя не было больше полугода! И изменился ты сильно, это все видят. А что ей еще думать?' - возразил внутренний голос, и я с ним все же согласился. Да, настолько изменившийся человек мог и 'слить' их, договорившись с Манзони... Скажем так, о разделе сфер влияния в школе. Но я же не 'слил'!
- О чем вы договорились? - зло сверкнули ее глаза.
- Будет война, - кратко пояснил я. - Вы готовы к войне?
Не думал, что при слове 'война' может последовать настолько облегченный вздох.