- Она вообще понимает, что делает? Ты же не был ни на одной операции! Совсем ни на одной!
Ревность. Профессиональная. Первый камень нашей с нею неизбежной в будущем войны. Я грустно улыбнулся.
- А ты хочешь, чтоб она поставила главой группы человека, прямым текстом отказавшего от участия в операции?
Вопрос был снят. Но обида, естественно, осталась.
* * *
- Ну что, попробуем? - подошел я к Патрисии, когда девчонок забрали. Та отложила какую-то бумажную книжку (благодаря мне пристрастились, все пятеро в свободное время что-то постоянно читают), посмотрела мутными глазами, обреченно вздохнула.
- Хуан, я не уверена, что получится. Я же говорю, я слабая.
- Ты не слабая. - Я покачал головой. - Ты просто не хочешь. Не боишься, а именно не хочешь.
- Ладно, давай... - скривилась она.
Мы пробовали, но ничего не выходило. Сделали несколько предварительных упражнений для раскачки, даже взялись за руки. Но сладостного покалывания в ладонях, какое чувствую, когда вступаю в резонанс с сеньорой Лопес, так и не возникло.
Конечно, Лопес очень мощный биоэнергетик. Специалист с большой буквы, сотрудник дворцовой охраны. Но у меня с нею получалось, чего, не имей я способностей, произойти не могло, какой бы сильной она ни была. Плюс, с Кассандрой мы так же разнополы, а это, по словам Лопес, очень мощный усиливающий фактор...
...Но нет - значит нет. Итальянка не хочет. Возможно не явно, а где-то в подсознании. Но все равно, никакими коврижками из нее способности не выбить - тут всё или абсолютно добровольно, или никак.
Дулась Кассандра не долго, палок в колеса не вставляла, и я бы удивился, будь так. В плане дисциплины и исполнения обязанностей в корпусе все слишком сурово, чтобы даже единственная крамольная мысль могла закрасться в ее прекрасную головку.
Движение после нашего ночного посещения GP началось знатное. На следующий день сдернули весь личный состав корпуса, отменив увольнения. Поочередно вывозили в город, для 'репетиции на местности. Проверка территории - дело рук 'внешнего кольца', гвардии, но и оцеплению, чтобы 'пристреляться', тоже желательна экскурсия.
Вывозили всех в гражданской одежде, чтобы не привлекали внимания. Сестренок с Гюльзар соединили с другим взводом и так же в свою очередь вывезли. Нас, упомянутых выше пятнадцать человек, плюс штурмовиков поддержки, не трогали.
Кроме попытки занятий с Кассандрой, я весь день истязал себя на специальных тренажерах, оттачивая реакцию и внимательность. После же привычными физическими комплексами ушатывал себя, дабы не чувствовать противное дыхание волнения перед первым своим серьезным испытанием. Но все равно, дрожь в коленках не победил, и уснуть вечером смог только благодаря тренингу, вогнав себя в состояние транса.
Сеньора Лопес забрала нас, когда огни купола только начали разгораться - часа в три утра. Развезла на позиции, отдала последние ЦУ, синхронизировала с каждой из троек связь. На нашем участке уже хозяйничала гвардия, проверяющая каждый отнорок на площади и близлежащих улицах, да несколько спецов с собаками из 'собачьего' подразделения.
- Ходите, ищите, смотрите, - благословила она нас и двинулась дальше, развозить следующие группы.
- Ну, пошли, что ли? - поежился я, глядя вслед удаляющимся машинам. Ткнул в плечо Кассандру. - Давай, Патрисия, народ Венеры верит в тебя!
Та фыркнула, но спокойно, без эмоций - перекипело.
Дальше был обход всех прилежащих к дороге территорий и строений. Со стороны смотрелось серьезно - группа специалистов департамента в полной броне и при оружии с умным видом производит осмотр. Но мне было смешно - на самом деле группа состояла из троих сопляков, которым в настоящей безопасности вряд ли что-либо доверят, кроме стояния в оцеплении. Осмотр же заключался в том, что мы просто ходили и прислушивались к себе, к собственным субъективным ощущениям, не подводя действия ни к какому внятному из принятых на службе алгоритму. Не будь самых широчайших полномочий, нас бы вышвырнули за границу зоны, и были бы по-своему правы.
Но выгнать нас не могли. Более того, у нас было больше прав, чем у отряда департамента, подъехавшего чуть позже, быстро и четко, по-военному, взявшегося за дело. И несравнимо больше, чем у 'рабочих лошадок', муниципальных сине-золотых гвардейцев.