вей, а за полянкой, на опушке, прямо на нас идут пара тысяч
царских, растянутых цепью (...) Я дал своим побратимам сиг-
нал стрелять (...) и началась ужасная пальба. Меня будто бы
ударили в левую ногу (...), все тело мое как будто громом
поражено, и я упал на землю (...) Кровь лилась с обеих сто-
рон, подняться я не мог. Первой же моя мысль была о счастье
пролить кровь за Отчизну, вторая - о детках (...) И тут я
живо припомнил отчий дом, окруженный чудесным английским
парком с множеством соловьев, и старенькую свою мать, что
лежит в могиле, и первую свою любовь, и всю свою молодость,
что улетела безвозвратно."
М: "Среди прочих других средств, использованных мною для
окончательного подавления бунта и отлова отдельных скрывав-
шихся повстанцев, были и жандармские корпуса (...) Они нас-
только хорошо очистили страну от повстанцев, что в 1864 го-
ду можно было повсюду без всяческого опасения ездить, и ус-
покоенные жители почувствовали силу и опеку правительствен-
ных властей, так необходимую для них самих и их благосостоя-
ния."
W: "Наконец-то (...) я возвратился домой (...) Пусть и сла-
бый, с ранеными ногами, в один миг пробежал я лестницу на
второй этаж. Я отворил двери и, шатаясь будто призрак, встал