В тумане сна, когда все мои фильтры были опущены, я слышала мягкий, как крем, голос Эллиота.
Считаю в обратном порядке.
Используй другие слова, чтобы описать себя.
Фиона, послушай.
В моем состоянии полусна я проигрывала сцену перед входными дверьми Вестонвуда по-другому. Я остановилась. Послушала его. Он говорил что-то новое каждый раз, когда я прокручивала разговор в голове и начинала сначала, но всегда заканчивалось тем, что он просил меня поехать домой с ним.
Фиона, послушай.
Когда фантазия заканчивалась на хорошей ноте, я на самом деле поехала домой с ним и послушала, и спала, пока не проснулась, сдерживая крик, туман исчез, я была слишком сонная, мысли напоминали дробленое стекло.
Я была одна в своей новой комнате, пялилась в окно на небольшую конюшню. Чувствовала себя словно в Вестонвуде, в комнате, которую кто-то сделал для меня. В коробке. В дыре. Окно было открыто, и через него доносились звуки дикой природы, но она все равно ощущалась как тюрьма. Шелест листьев, шуршание маленьких ночных зверьков, сверчки. Грязь под ногтями. Скручивающее ощущение в кишках. Вторжение в меня, как в шлюху, словно я делала это миллион раз, кроме того одного, когда сказала «нет».
Я не могла спать.
Не чувствовала себя в безопасности.
Уоррен был заперт, и я не думала о нем. Или о случившемся. Или о чем-либо. Я, блядь, пыталась попросту заснуть в гребаные два часа ночи.
Я встала и вышла в коридор. Свет за дверью Виллема был включен. Я прошла мимо его комнаты и тихо постучала в дверь Дебби.
Она не ответила. Я вошла и закрыла дверь со щелчком.
Она повернулась в постели.
— Фиона?
— Да. — Я забралась в постель и обняла ее.
— Ты пахнешь мылом.
Я терла себя докрасна, отчего ягодицы начинали кровоточить, и поворачивалась, чтобы оттереть места на спине, где он прижимался рукой, удерживая меня внизу. Но я не сказала об этом, потому что уже уснула прежде, чем попыталась объяснить.
Я проснулась в постели к ужину.
Проснулась означало «села ровно».
В постели означало «постель Дебби в странной комнате, принадлежащей Дикону».
К ужину означало «я была голодна, было темно, а у меня не было часов».