Первая незначительная история этой незначительной игры солнца и облаков коротко излагается в следующей главе.
Все жители в деревне разделены на враждебные группы, плетут интриги друг против друга и сажают сахарный тростник, учиняют ложные доносы и выращивают джут. Философией и изучением литературы занимаются только Шошибушон и Гирибала.
Их дружба ни у кого не вызывает удивления или любопытства, потому что Гирибале всего десять лет, а Шошибушон недавно получил звание магистра искусств и бакалавра прав. Они соседи.
Отец Гирибалы Хоркумар когда-то арендовал землю в родной деревне, но потом впал в нужду, распродал все, что у него было, и поступил управляющим к своему помещику, который сам никогда в деревне не жил. Деревня Хоркумара входила в округ, где он собирал арендную плату, так что уходить из своего дома ему не пришлось.
Получив звание магистра искусств, Шошибушон выдержал экзамены и по юридическим дисциплинам, но никаким делом не занялся. Он ни с кем особенно не сближался; если бывал на собраниях, то не говорил и двух слов. Из-за близорукости он не узнавал знакомых — ему приходилось прищуриваться, а люди считают это признаком высокомерия.
Если человек, погруженный в собственные мысли, живет одиноко в таком людском море, как Калькутта, то это придает ему особую значительность, но в деревне такое поведение расценивается совсем иначе.
Когда все усилия заставить Шошибушона работать ни к чему не привели, отец привез его в деревню и поручил ему следить за хозяйством. Шошибушону пришлось выслушать немало насмешек и упреков от деревенских жителей, и это имело вескую причину: Шошибушон любил покой, тишину и поэтому не хотел жениться, а обремененные дочерьми родители расценивали такое нежелание как нетерпимый и непростительный эгоизм.
Однако чем больше надоедали Шошибушону, тем большим домоседом он становился. Он сидел обычно на кушетке в одной из угловых комнат, а вокруг него были разбросаны английские книги; он читал их без разбору, какая попадется на глаза. В этом, собственно, и заключалась его работа. А как нужно следить за хозяйством, ведомо самому хозяйству.
Как мы уже говорили, единственным человеком, с которым он поддерживал отношения, была Гирибала.
Братья Гирибалы учились в школе. Вернувшись из школы домой, они часто спрашивали свою глупую сестренку, какой формы Земля или что больше: Земля или Солнце, и когда она неправильно отвечала, они с презрением исправляли ее ошибки. Очевидность противоречит тому, что Солнце больше Земли, но когда Гирибала осмеливалась высказать свои соображения на этот счет, ее братья замечали еще пренебрежительнее:
— Подумаешь! У нас так в книге написано, а ты…
Услышав, что так написано в печатной книге, пораженная Гирибала умолкала — больше ей не требовалось никаких доказательств.
Ей очень хотелось научиться читать, как братья. Иногда в своей комнате она садилась, брала книгу, раскрывала ее, начинала бормотать, делая вид, что читает, и быстро листала страницы.
Маленькие непонятные черные буквы стояли рядами, как стража у ворот в таинственный мир, подняв на плечи значки для «и», «ой» и «р», и не отвечали ни на один вопрос Гирибалы. «Котхамала» не поведала изнывающей от любопытства девочке ни слова из своих сказок о тигре и шакале, осле и лошади, а «Акеномончжори» со своими историями смотрела на нее так, будто дала обет молчания.
Гирибала попросила было братьев научить ее читать, но они об этом и слышать не хотели. Только Шошибушон помог ей.
Первое время Шошибушон был для Гирибалы таким же непонятным и таинственным, как «Котхамала» и «Акеномончжори».
…В маленькой комнате с железными решетками на окнах вдоль уличного фасада на тахте сидит юноша, окруженный книгами. Гирибала стоит снаружи, ухватившись за решетку. Она с изумлением смотрит на этого необыкновенного, поглощенного чтением человека; судя по количеству книг, он намного ученее ее братьев. Ничего более удивительного она не знает. Гирибала нисколько не сомневается в том, что он с начала до конца прочел всю «Котхамалу» и другие самые важные на свете книги. Шошибушон переворачивает страницы, а она стоит неподвижно, тщетно стараясь определить границы его знаний.
В конце концов близорукий Шошибушон обратил внимание на девочку. Однажды он раскрыл книгу в ярком переплете и сказал ей:
— Гирибала, иди, я покажу тебе картинки!
Гирибала тотчас убежала.
Но на следующий день она снова надела полосатое сари, пришла к окну и с тем же безмолвным вниманием стала наблюдать за читающим юношей. Шошибушон опять позвал ее, и опять она, тряхнув косами, убежала.
Так завязалось их знакомство, но требуется специальное историческое исследование, которое раскрыло бы, как это знакомство перешло затем в дружбу, когда девочка наконец оторвалась от решетки, вошла в комнату Шошибушона и заняла место на его тахте, среди груды книг.